Возрождение - 4. Миссия Смотрящих

Староста открыл рот и… закрыл. Обдуманная заранее цена, после всего сказанного, уже не годилась. А насколько ее уменьшить, Рамидор с ходу решить не мог. Но, понимая, что тянуть нельзя: как бы моя милость не осерчала и все-таки не передумала, закрыл глаза и хрипло произнес:

— Пятьдесят империалов…

В те минимальные общие знания, которыми меня снабдили Смотрящие, такие мелочи, как стоимость товаров не входили. Поэтому, я понятия не имел, какова цена рыцарского коня. Но был уверен — староста назвал самый нижний предел. Да и не рыцарское это дело торговаться, как барышник. Для этого у нас, благородных слуги имеются.

— Хорошо… Но, сперва посмотреть надо… Мало ли что ты, шельма, подсунуть хочешь…

— Как можно? — изобразил святую невинность Рамидор. — Обижаете…

«Поздравляем! Ваша репутация увеличилась на «2» пункта. Всего — 5», — подтвердила Система мое предположение. Староста не только не обиделся, но даже был благодарен. В общем-то, понятно. Где он еще здесь на такой товар покупателя найдет? А в город сунется, — стражники коня отберут да еще по шее надают. Или вором объявят да в кутузку упекут.

— Сейчас сами увидите, — довольно улыбаясь, продолжил тем временем Рамидор. — Огонь, а не конь! Эй! Ферт! Трош! Приведите коня их милости!

В лошадях я, конечно же, совершенно ничего не смыслил. Откуда… Животные на Земле погибли первыми. Вместе со всей флорой… А там, где я родился и вырос, даже если бы конь откуда то и взялся, то был бы мгновенно убит и сожран… Столько мяса…

Но, увидев это благородное животное, я не смог оторвать взгляд. Конь был не просто красив, он был совершенен.

Видимо, что-то такое отобразилось на моем лице, потому что староста наконец-то выдохнул и расслабился.

— Милорд доволен?

— Да… — от избытка впечатлений я даже осип слегка.

— Вот и хорошо… А о деньгах не жалейте, господин рыцарь. Может быть именно они спасут в этом году много жизней.

— Не понял? — удивился я. Нет, что деньги можно и во благо использовать, я теоретически знал. Но при чем тут спасение жизней?

— А вы, милорд, думаете, почему наша деревенька такая маленькая? — как-то враз погрустнел Рамидор? — Потому что в иную зиму от голода каждый второй-третий ребятенок умирает. Земли хорошей мало, все больше лесными припасами обходимся. Раньше хоть охотились, а теперь разве только с отчаянья… да и грибы-ягоды тоже больше в глубь спрятаться норовят. А мы все больше с краешку… Зато в этом годе, если Господь благословит, уж точно перезимуем. За пятьдесят золотых я столько припасов на ярмарке прикуплю — на полгода хватит.

Вот оно как? Даже неловко стало. Я то записал старосту в хитреца и жадину, а он, оказывается, за деревню… за детишек радеет. Рука дернулась к поясу, но я усилием воли загнал порыв необузданной щедрости обратно. Во-первых, — я и сам по меркам дворян, беден, как церковная мышь. А во-вторых, — не поймут. Не принято здесь… Нет, барин милостыню, конечно же, может бросить. Но я ведь не унизить, помочь хотел. Поэтому, спросил:

— Я что-то не понял? А почему вы в лес не ходите? Что с ним не так?

— Злобень там, милорд… — словно о чем-то совершенно обыденном, ответил Рамидор. — Хорошо, что не рядом с деревней обитает, а то бы давно всех сожрал, но и не настолько далеко, чтобы не опасаться… Нет-нет, да и прихватит кого… Даже Севр, наш лучший охотник, и то весной не уберегся…

— Не понял? А что же вы хозяину земель не пожалуетесь? К слову, чьи они?

— В том-то и дело, милорд, что ничьи… — развел руками староста. — Камышенка, она уже графа Сенина. Как и город Ликург. А мы — без хозяина. Раньше тут заимка была… мессера Хореза…

Это имя Рамидор произнес с таким благоговением, что я не стал ничего уточнять. Вполне возможно, что это кто-то настолько известный, что его обязан знать каждый житель планеты. И угадал…

— Архимаг сюда иногда прилетал какие-то редкие травки собирать. И поразмышлять. А для своего удобства — домишко соорудил и прислугу держал. Вот… А как мессер Хорез исчез… домишко этот и земля оказались ничьи. Кто ж рискнет на имущество архимага посягать? Мессер хоть и исчез вот уже полтора века как, но с властителями и не такое бывает. Вдруг, вернется, да вспомнит?

— Погоди, при чем тут домишко и деревня?

— Так мы, почитай, все тут от тех трех первых семей… ага, вся деревня… сплошная родня. Не, ну не так чтоб все… девок парни себе по соседним деревням искали. Та же, Ленгла, к примеру — городская, ага… Это я о ее муже говорил… охотнике. Но, все же… С одной стороны — хорошо, вольница. Даже подати никому не платим. А с другой — случись беда, мы сами по себе. Не у кого защиты просить. Иной раз так хочется, чтобы кто-то взял деревню под свою руку…