Возрождение

Жаль, что среди всего этого искусства и литературы Льву приходилось играть в политику. Но он был главой государства и жил в то время, когда у держав за Альпами были амбициозные лидеры, большие армии и похотливые генералы; в любой момент Людовик XII Французский и Фердинанд Католик могли договориться о разделе Италии, как они договорились о разделе Неаполитанского королевства. Чтобы противостоять этим угрозам и, кстати, укрепить папские государства и возвеличить свою семью, Лео планировал объединить Флоренцию (которой он уже управлял через своего брата Джулиано и племянника Лоренцо) с Миланом, Пьяченцей, Пармой, Моденой, Феррарой и Урбино в новую мощную федерацию, которой будут править верные Медичи; объединить их с существующими государствами Церкви в качестве барьера для агрессии с севера; если возможно, обеспечить путем брака для кого-то из членов своего дома престолонаследие Неаполитанского престола; и, с Италией, объединенной в силу, возглавить Европу в еще одном крестовом походе против постоянно угрожающих турок. Макиавелли, не имевший никаких предубеждений против христианства или папы, горячо одобрил этот план, по крайней мере в том, что касалось объединения и защиты Италии; это была главная идея «Князя».

Преследуя эти цели с весьма ограниченными военными средствами в своем распоряжении, Лев использовал все методы государственного управления и дипломатии, применявшиеся князьями его времени. Было неудобно, что глава христианской церкви должен лгать, нарушать веру, красть и убивать; но по общему согласию королей эти процедуры были необходимы для сохранения государства. Лев, сначала Медичи, а потом папа, играл в эту игру настолько хорошо, насколько позволяли его телосложение, его фистула, его охоты, его либеральность и его финансы. Все короли осуждали его, разочарованные тем, что он не ведет себя как святой; «Лев, — говорит Гиччардини, — обманул ожидания, возлагавшиеся на него при восшествии на престол, поскольку он оказался наделен большим благоразумием, но гораздо меньшей добротой, чем все себе представляли».93 Долгое время его враги считали, что его макиавеллистская хитрость объясняется влиянием его кузена Джулио (будущего Климента VII) или кардинала Биббиены; но по мере развития событий стало ясно, что им придется иметь дело с самим Львом, не львом, а лисой, обходительной и скользкой, хитрой и неисчислимой, хваткой и коварной, иногда испуганной и часто нерешительной, но, в конце концов, способной на решение, решительность и настойчивую политику.

Оставим его отношения с трансальпийскими государствами на более позднюю главу, а здесь ограничимся итальянскими делами и рассмотрим их вкратце, ибо искусство времен Льва — вещь куда более живая, чем его политика. Он имел большое преимущество перед своими предшественниками, так как Флоренция, противостоявшая Александру и Юлию, теперь была счастлива быть частью его королевства, поскольку он дал ее гражданам много папских слив; и когда он посетил город своих предков, он поднял дюжину художественных арок, чтобы приветствовать его. Из этой точки опоры, а также из Рима он направил своих дипломатов, покровителей и войска на раздувание своего государства. В 1514 году он захватил Модену. В 1515 году Франциск I готовился вторгнуться в Италию и взять Милан; Лев организовал армию и итальянский союз, чтобы противостоять ему, и приказал герцогу Урбинскому, как вассалу Святого престола и генералу на службе церкви, присоединиться к нему в Болонье со всеми силами, которые он мог собрать. Герцог, Франческо Мария делла Ровере, категорически отказался приехать, хотя Лев недавно выделил ему деньги на оплату войск. Папа не без оснований подозревал его в тайном сговоре с Францией.94Как только его руки освободились от иностранных пут, Лев вызвал Франческо в Рим; герцог вместо этого бежал в Мантую. Лев отлучил его от церкви и безропотно выслушал мольбы и послания Елизаветты Гонзага и Изабеллы д'Эсте, тетки и свекрови безрассудного принца; папские войска без сопротивления взяли Урбино, Франческо был объявлен низложенным, а племянник Льва Лоренцо стал герцогом Урбино (1516). Через год жители города восстали и изгнали Лоренцо; Франческо организовал армию и вернул себе герцогство; Льву пришлось собирать средства и силы, чтобы в свою очередь вернуть его; ему это удалось после восьми месяцев войны, но затраты истощили папскую казну и обратили добрую волю Италии против папы и его хваткого семейства.

Франциск I воспользовался случаем, чтобы завоевать дружбу Папы, и предложил брак между Лоренцо, восстановленным герцогом Урбино, и Мадлен де Ла Тур д'Овернь, имевшей очаровательный доход в 10 000 крон (125 000 долларов?) в год. Лев согласился; Лоренцо отправился во Францию (1518), как эхо Борджиа, и привез Мадлену с ее приданым. Через год она умерла при родах дочери Катерины, будущей королевы Франции Екатерины де Медичи; а вскоре после этого умер и сам Лоренцо, предположительно от половой болезни, полученной во Франции.95 Лев объявил Урбино папским государством и отправил туда легата для управления.