Возрождение

Эпохальным шедевром, сделавшим его учителем трех поколений, стало продолжение фресок Мазолино в капелле Бранкаччи на тему жизни святого Петра (1423). Инцидент с деньгами был представлен молодым художником с новой силой замысла и правдивостью линий: Христос с суровым благородством, Петр в гневном величии, сборщик податей с легкой фигурой римского атлета, каждый апостол индивидуализирован по чертам лица, одежде и позе. Здания и холмы на заднем плане иллюстрировали молодую науку перспективы, а сам Томмазо, позируя перед зеркалом, становился бородатым апостолом в толпе. Во время работы над этой серией капелла была освящена с процессией; Масаччо внимательно наблюдал за ритуалом, а затем воспроизвел его на фреске в клуатре; Брунеллеско, Донателло, Мазолино, Джованни ди Биччи де Медичи и Антонио Бранкаччи, спонсор капеллы, принимали участие, а теперь оказались на картине.

В 1425 году, по неизвестным ныне причинам, Масаччо оставил свою работу незавершенной и отправился в Рим. Мы больше не слышим о нем, и можем только предполагать, что какой-то несчастный случай или болезнь преждевременно оборвали его жизнь. Но даже несмотря на незавершенность, фрески Бранкаччи сразу же были признаны огромным шагом вперед в живописи. В этих смелых обнаженных натурах, изящных драпировках, поразительных ракурсах, реалистичных ракурсах и точных анатомических деталях, в этой моделировке в глубину через тонкие градации света и тени все почувствовали новое движение, которое Вазари назвал «современным» стилем. Каждый амбициозный художник в пределах досягаемости Флоренции приезжал изучать эту серию: Фра Анджелико, Фра Липпо Липпи, Андреа дель Кастаньо, Верроккьо, Гирландайо, Боттичелли, Перуджино, Пьеро делла Франческа, Леонардо, Фра Бартоломмео, Андреа дель Сарто, Микеланджело, Рафаэль; ни у одного покойника не было таких выдающихся учеников, ни один художник со времен Джотто не оказывал невольно такого влияния. «Масаччо, — говорил Леонардо, — своими совершенными произведениями показал, что те, кого ведет любой проводник, кроме Природы, верховной владычицы, погрязают в бесплодном труде».47

2. Фра Анджелико

На фоне этих захватывающих новинок Фра Анджелико спокойно шел своим собственным средневековым путем. Родившись в тосканской деревне и получив имя Гвидо ди Пьетро, он приехал во Флоренцию молодым и учился живописи, вероятно, у Лоренцо Монако. Его талант быстро созрел, и у него были все перспективы занять достойное место в мире, но любовь к миру и надежда на спасение заставили его вступить в доминиканский орден (1407). После долгого послушничества в разных городах фра Джованни, как его переименовали, поселился в монастыре Сан-Доменико во Фьезоле (1418). Там, в счастливой безвестности, он иллюминировал манускрипты и писал картины для церквей и религиозных братств. В 1436 году монахи Сан-Доменико были переведены в новый монастырь Сан-Марко, построенный Микелоццо по приказу и за счет Козимо. В течение следующих девяти лет Джованни написал полсотни фресок на стенах монастырской церкви, капитула, дортуара, трапезной, хосписа, клуатра и келий. При этом он исповедовал религию с такой скромной набожностью, что его собратья по монастырю называли его Братом-ангелом — Фра Анджелико. Никто никогда не видел его в гневе и никому не удавалось его обидеть. Томас а-Кемпис нашел бы в нем полное воплощение Подражания Христу, если бы не одно упущение: на Страшном суде ангельский доминиканец не удержался и поместил нескольких францисканских монахов в ад.48