Возрождение

Майра Харрингтон — Бабуля — сидела на передней скамье, спиной ко мне, но я мог представить себе ее алчно сверкающие, заплывшие жиром глаза. Мы с семьей, как обычно, устроились на третьей скамье. Лицо мамы казалось спокойным, но я видел, как ее руки в белых перчатках так стиснули большую Библию в мягкой обложке, что та согнулась едва ли не пополам. Клер сгрызла с губ всю помаду. Пауза между чтением выдержки из Библии и тем, что с тех пор в Харлоу стали называть Ужасной проповедью, длилась не дольше пяти секунд, десяти — максимум, но для меня она растянулась на целую вечность. Джейкобс склонил голову над огромной Библией с ярко-золотым обрезом, а когда в конце концов поднял ее и все увидели его спокойное, сдержанное лицо, то по скамьям прокатился короткий вздох облегчения.

— Для меня это было трудное и горестное время, — сказал он. — Вам я могу об этом не говорить — мы живем тесно сплоченной общиной и прекрасно знаем друг друга. Вы все протянули мне руку помощи, и я всегда буду вам за это благодарен. Хочу сказать отдельное спасибо Лоре Мортон, которая сообщила мне весть об утрате со всей чуткостью и мягкостью.

Он кивнул ей. Она кивнула в ответ, а потом подняла руку в белой перчатке и смахнула слезу.

— Со дня моей утраты я много размышлял и читал. Хотел бы добавить «и молился», но сколько я ни преклонял колени — Божьего присутствия я не чувствовал, так что пришлось ограничиться чтением и размышлениями.

Тишина. Все глаза устремлены на него.

— Я пошел в местную библиотеку и попытался отыскать там «Нью-Йорк таймс», но у них в архиве только «Уикли энтерпрайз», так что я отправился в Касл-Рок, где есть «Таймс» на микрофильмах. «Ищите, да обрящете», — сказал нам апостол Матфей, и как же он был прав.

В ответ на это в зале раздалось несколько одобрительных смешков, но они быстро стихли.

— Я ездил туда день за днем, я прокручивал микрофильмы, пока голова не начинала раскалываться, и сейчас я хочу поделиться с вами кое-чем из того, что обнаружил.

Он достал из кармана своего черного пиджака несколько карточек.

— В прошлом июне по городку Мэй в штате Оклахома пронеслись три торнадо. Материальный ущерб был велик, но никто не погиб. По такому случаю жители города собрались в местной Баптисткой церкви, чтобы воздать хвалу и произнести благодарственные молитвы. Когда они там находились, на город обрушился четвертый торнадо, высшей категории по шкале разрушительности, и уничтожил церковь. Сорок один человек погиб. Еще тридцать получили серьезные травмы, включая детей, лишившихся ног и рук.

Он переместил верхнюю карточку в низ стопки и взглянул на следующую.

— А вот об этом кое-кто из вас может помнить. В августе прошлого года мужчина с двумя сыновьями катался на лодке по озеру Виннипесоки. С ними была их собака. Она упала за борт, и оба мальчика бросились ее спасать. Когда отец увидел, что сыновья тонут, то прыгнул и сам, случайно опрокинув лодку. Все трое погибли. Собака выбралась на берег.

Он взглянул на нас и даже на какую-то секунду улыбнулся — словно солнце выглянуло сквозь пелену облаков в холодный январский день.

— Я пытался выяснить, что случилось с этой собакой — оставила ли ее себе женщина, потерявшая мужа и сыновей, или же избавилась от животного, — но не нашел никакой информации.

Я украдкой бросил взгляд на братьев и сестру. Терри и Кон выглядели озадаченными, а вот лицо Энди побелело от гнева или ужаса. Может, от всего сразу. Руки он стиснул на коленях. Клер беззвучно плакала.

Следующая карточка.

— Прошлый октябрь. По Уилмингтону в Северной Каролине прокатился ураган. Погибло семнадцать человек, в том числе шестеро малышей в детском саду при церкви. Еще одного ребенка объявили пропавшим без вести. Его тело обнаружили неделю спустя на дереве.

Следующая.

— Этот случай касается семьи миссионеров, решивших помочь продуктами, медикаментами и Святым Словом беднякам в Бельгийском Конго — сейчас, полагаю, это Заир. Их было пятеро. Всех убили. В статье прямым текстом об этом не говорится – «Нью-Йорк таймс» публикует только новости, подходящие для печати, вы же знаете, — однако ее тон намекает, что убийцы могли быть людоедами.

Поднялось неодобрительное бормотание, в центре которого был Реджи Келтон. Джейкобс это услышал и поднял руку – жест, похожий на благословение.

— Наверное, дальше можно не продолжать — обо всех этих пожарах, наводнениях, землетрясениях, бунтах, убийствах, — хотя я бы мог. Наш мир ежедневно содрогается от подобных вещей. Впрочем, знакомство с этими историями в какой-то мере утешало меня, поскольку они доказывали: я не одинок в своем страдании. Утешение это, тем не менее, было относительным, потому что такие трагедии, как гибель моей жены и сына, выглядят такими жестокими и бессмысленными. Нам сказано, что Христос вознесся на небо в своем теле, однако слишком часто мы, несчастные смертные на этой земле, оказываемся перед уродливыми грудами изувеченного мяса и задаем все тот же повторяющийся вопрос: почему? Почему? Почему?