Возрождение Дерини

Громко ворча, поднялся он с жесткого кресла, в котором проспал последние три часа и, пошатываясь, прошел к дверям балкона. За окном было тихо, и эта тихая темень в такой ранний час была наполнена тяжелым, густым, гнетущим духом приближающейся бури. К полночи, вероятно, пойдет дождь, а может быть, и снег — чего же другого было ждать от ночи, за которую нужно успеть так много!

Морган устало закрыл застекленную дверь, постоял мгновение, ухватившись руками за задвижку, прижавшись лбом к стеклу и закрыв глаза. Он так устал — Боже, как он устал! Неделя трудного, изнурительного пути, невзгоды сегодняшнего утра — всего этого не снять коротким сном, выпавшим ему. А сколько еще нужно сделать, и как мало времени! Прямо сейчас ему нужно спуститься в библиотеку Бриона, чтобы поискать ключ, который облегчил бы сегодняшний труд.

Хотя едва ли ему удастся что-то найти, Брион был слишком осторожен, чтобы оставлять что-то важное на виду. Но может быть, он обнаружит какой-нибудь случайно раскрывающий тайну знак. Надо посмотреть. А прежде всего, пока он не ушел, ему нужно по возможности обезопасить Келсона.

С трудом выпрямившись, собираясь с силами, Морган мгновение смотрел на закрытую дверь перед ним, затем потер глаза левой рукой, окончательно сбрасывая сон. Как всегда, это получилось, однако Морган понимал, что бесконечно держать себя в руках ему не удастся. Рано или поздно придется немного поспать, иначе он ни на что не будет годен. И нелишне поспать сегодня еще, когда они все закончат.

Он задернул двойную дверь голубым батистом, затем быстро вернулся к камину и подбросил дров. За те несколько минут, пока огонь горел ровно, Морган успел рассмотреть в его неясном свете комнату и в конце концов нашел то, что искал.

Прямо напротив, на стене у двери, висела его черная седельная сумка, принесенная Дерри после заседания Совета. Он перенес ее к огню, поспешно отстегнул застежку и ощутил под пальцами гладкий ворс тщательно выделанной замши, открывая сумку.

Сейчас, если только Дерри положил их назад… Когда гофмейстер нашел их, он никак не мог объяснить молодому лорду, что это — не просто кубики для азартной игры.

Ага!

Наскоро обшарив дно сумки, он нащупал ящичек, обитый кожей, и, встряхнув его, по легкому звуку убедился, что содержимое на месте.

Не заглядывая в коробку, Морган бросил ее на стул, затем прошел в гардероб Келсона и стал искать что-нибудь из одежды, что подошло бы, — ему все еще было холодно. К тому же, если уж он собирается прогуляться в такую погоду, не следует делать этого налегке.

В конце концов он нашел голубой шерстяной плащ с меховыми воротником и манжетами, более или менее подходящий, и на ходу надел его, возвращаясь к очагу. Рукава доходили лишь до середины предплечья, а сам плащ — только до колен, но он решил, что и так неплохо для того, что он собирается делать.

Он взял канделябр, зажег сальную желтую свечу от огня камина, затем поднял красную кожаную коробочку и перекрестил кровать Келсона.

Келсон все еще спал, громко дыша, лежа наискось на узкой кровати, положив голову на изгиб левой руки. В ногах постели были запасные одеяла, Морган осторожно взял одно из них с ноги мальчика, одетой в чулок. Поставив канделябр на пол рядом с кроватью, он встряхнул одеяло и укрыл им принца. Затем он встал на колени, открыл красную кожаную коробочку и встряхнул ее содержимое.

Там было всего восемь кубиков — «опека», как называли их маги, — четыре белых и четыре черных, каждый не больше кончика его мизинца. Он привычно разложил кубики в должном порядке — четыре белых в центре квадрата, по одному черному в каждый из четырех углов, но так, чтобы они не соприкасались друг с другом. Затем, начав с белого кубика в первом верхнем углу, он дотронулся до каждого из них, одновременно называя их положение в той Опеке, которую он строил.

«Prime» — мягко блеснул первый кубик.

«Seconde» — он тронул верхний правый кубик, и этот также сверкнул молочным блеском.

«Tierce… Quarte» — засветился последний кубик, образовав простой квадрат, отливающий призрачным белым светом.

Дальше черные — «Quinte. Sixte. Septime. Octave». В глубине этих кубиков замерцало черно-зеленое пламя.

Теперь предстояло самое главное — заставить кубики сложиться в Опеку, которая, выстроившись правильно, будет надежно защищать мальчика от любой порчи.

Морган потер ладонью оборотную сторону каждого кубика, затем взял тот, который назвал «prime», и осторожно дотронулся им до «quinte» — его черного двойника.

«Primus!» — раздался короткий щелчок, и кубики слились воедино, мерцая в пламени свечи серебряно-серым блеском.

Морган нервно облизал губы и взял «seconde», приложив его к «sixte».

«Secundus!» — опять щелчок, серебряное свечение.