Возрождение Феникса. Том 5

— Это человек Берутова, да? — хмурится Амиран. — Как этот беспризорный сопляк смог приручить Полковоя? Чем его купил?

— Беркутов не беспризорный, — и опять Ричарду приходится заступаться за Арсения, да что же это такое, — У него есть мать.

— Женщины — не люди, а имущество, как машины и яхты, — отмахивается Беридзе. — Если нет отца — значит, сирота, беспризорник, скотский обморок.

— Ну это твои личные загоны, — фыркает принц. — Официально, по законам твоей, кстати, Империи, Арсений имеет род и родителя. Так что осторожнее со словами. А то он тебя и на дуэль позовет за неуместное оскорбление.

Амиран мрачнеет. Как раз дуэли с Беркутовым грузин избегает как может. Хоть тот всего лишь Кмет, но дерется круче джигита. За несколько месяцев Белобрысый успел отличиться: поборол на руках Витю Долгоногого, сделал на поле демоников Медузу и Борю Каймана. Слишком много ратных успехов. Амиран просто не уверен, что в одиночном поединке его гения хватит одолеть Беркутова.

— Ты уходишь от темы, — бросает грузин. — Но я уже сам догадался. Раз Дарико снова живет в доме Беркутова, значит, Плясун его человек. Удивительно, как Полковой может прислуживать столь жалкому роду.

— Не наше это с тобой дело, — говорит Ричард.

— Ага, наше с тобой дело — «нахрена ты приперся сюда».

Принц становится серьезным.

— Я много не прошу, Амиран. Мне в твою плешивую стаю не надо. Всего лишь одну игру.

— С Беркутовым? — догадывается грузин.

— Именно, — кивает Ричард. — Одолею его и вернусь в Лондон. Заколебали вы меня, русские.

— Так-то я грузин.

— Но все равно же россиянин, — не видит разницы принц. — Одна игра, Амиран. Ок?

Грузина озаряет нехорошая догадка: а вдруг это подстава?

— Твое участие может дорого мне стоить, — говорит Амиран. — Вдруг ты болеешь за Беркутова? Сам ведь назвал человеком чести его пешку.

— Одно другому не мешает, — возражает принц. — Пускай даже я могу уважать Беркутова, но все равно раскатаю его в лепешку.

— Зачем? Какой твой мотив? Ради чего тебе матч с ним?

Некоторое время принц не отвечает. Не хотелось бы открываться перед человеком, которого не уважаешь ни капли. И в то же время Ричард обязан сразиться с Арсением еще раз. Да, Беркутов достойный человек, но он должен пасть. Только тогда ОНА узрит, насколько Ричард потрясающ. Только тогда у него появится шанс заслужить ЕЕ прощение.

— Причина та же, что и у тебя.

— Я не понимаю, — душа Амирана наполняется смутной тревогой и беспокойством.

— Ради женщины, Амиран, — вздыхает принц. — Всё ради женщины.

Грузин отворачивается к окну. Его щеки багровеют то ли от ярости, то ли от стыда.

— Глупости. Женщины — всего лишь имущество, они не стоят того…

— Я тебя не осуждаю, — прерывает Ричард молодого Рыкаря. — Никто не идеален. Скажу лишь, что ты зашел слишком далеко. Любить собственную двоюродную сестру — далеко не столь тяжкое преступление, как избивать и глумиться над бедной девочкой. Ты бил ее, а забивал себя.

Ричард и сам не знает, откуда у него возникло это понимание. Неужели секунды общения с Беркутовым повлияли на него, и он стал лучше видеть людей? А может, больше подействовало общение с самим Амираном. Ведь Ричард тренировался с ним, видел его постоянную агрессию, вечную злобу на самого себя, неадекватное поведение.

— Вранье! Не тебе судить меня, британец! — рычит Амиран, резко взмахивая руками. Еще пара слов — и он бросится на Ричарда, а это верная смерть. Ну и плевать.

— Не мне, не мне, — поднимает ладони британец. — Я просто обозначил причину. Давай опрокинем Беркутова вместе, а потом разойдемся, будто никогда не знали друг друга?

Молчание. Амирану противен принц Ричард, но еще большую ненависть он питает к Беркутову. Эта ненависть столь сильна, что обыграть «фениксов» будет мало. Нужно уничтожить этого блондина и вернуть свою игрушку.

— Один раз сыграем вместе, — кивает грузин. — Иди тренируйся, британец.

— Так точно, атаман, — лихо козырнув правой рукой, Ричард встает и уходит на поле.

***

— Сеня-я! — кричит Алеся, сметая с ног флангиста Еремея. — Открыта!

Но барышне на пересечение несётся длинноногая Кира. Хвост зеленых волос развевается на ветру, гибкая талия согнута в позиции перед броском. Сейчас накинется, и начнется куча-мала. Я отворачиваюсь от Алеси, делаю резкое движение вперед и запускаю мяч в полет. Пасую Медузе. Девочка с дредами уже надела каменную броню. Сейчас пробуем ее в роли штуромвика. Оригинально, необычно. Такого «волки» точно не ждут.

Медуза относительно ловко маневрирует и проносит десять аршинов. Мы закрепились.

— Перерыв, — кричит тренер Лидия, глянув на часы в руке. — Пять минут поваляйтесь.

Половина ватаги тут же бахается без сил на траву. Стоят только дворянчики, ну и Харлам Агаркин. Ко мне подходит Алеся. Щечки красные, в глазах блестят слезки.

— Сеня, почему ты мне не пасовал? — обиженно лепечет барышня. — Почему Медузке?

Спокойно, Фалгор. Вдохни-выдохни. Это же шестнадцатилетняя девочка, у ее просто гормоны играют.

— Потому что тебя бы повалила Кира, — поясняю. — Ты ее не заметила, а когда я забросил Медузе, у Киры пропал к тебе интерес.