Возрождение, или Граната в руках обезьяны

После завтрака я убедил друга зарядить бластер к приходу сельчан, чтобы продемонстрировать его силу. Сам обошел еще раз места разорения природы. Киев не давал мне покоя, снял высохшую медвежью шкуру с веток и принял решение уходить, пока дед не отнял бластер.

Из ореховых прутьев согнул два обруча, соединил их друг с другом ивовыми прутьями на расстоянии полметра и заплел, как паутину, снизу.

− Че там делаешь? Твоя очередь крутить, − крикнул Ярик с порога.

− Корзину для сыпучих, поставим на повозку − и вези зерно, не рассыпая. Ты крути, крути, не отлынивай, заряд полный пригодится.

− Волхв молодой нашелся, раскомандовался.

Обтянул каркас шкурой медведя мехом внутрь. Получилась мягкая круглая лодка. Почему круглая?

Во-первых: шкура одинакова как в длину, так и в ширину.

Во-вторых: ей не надо управлять, сама, как колесо, станет обкатывать препятствия, не зарываясь носом в коряги.

Спустил на воду, посидел на мягком теплом меху, дно эластично пружинило под моим весом, обручи упруго держали форму. Проплыл за окраину деревни, напротив гончарни вылез, спрятал под куст, пошел собирать манатки. Пробежался по селу (думаю, сельчане не обидятся), собирая пропитание по чуть-чуть у каждого. Зашел к Эврике.

− Эх Эврика, Эврика, почему я не такой, как все? − тихо вздохнул я.

Присев на скамейку, принялся разглядывать разные поделки, здесь были фигурки, слепленные детьми, кружки с накладными узорами. В стороне стоял нетипичный пузатый кубок, взял его в руки и ахнул. На нем нанесен рисунок: средь звезд летел накладной космический корабль на фоне планеты, точь-в-точь как в книге. Снизу надпись «милому Архимеду». Сердце сжалось в комок, где теперь правда? После этого лета, когда они провели его вместе. А я? Где был я? Я сам вычеркнул себя из ее жизни. Надо уходить отсюда немедленно, разорвать этот порочный круг. С размаху запустил кружку в дверь, в этот миг ветер открыл ее, и кружка улетела далеко через кусты. Вроде все готово к отплытию, осталось отправить Ярика куда-нибудь и забрать главное, карту и бластер.

− Ну как успехи?

− Уже ярко-желтая, − смахнув пот с лица, пробурчал Ярик.

− Слушай, я думаю, ты прав, сходи прибери в доме у старейшины, меньше достанется нам, а медвежьих следов и на стенах хватит, тем более, разорвать постельные меха тока ему и под силу.

− Разогнался, сам убирай, здесь немного осталось зарядить.

− Немного? Ха, день крутили, до бирюзового цвета дошли.

− А какое должно быть?

− Зеленое-презеленое.

− Не мог раньше сказать? А я, как дурень, жду конца. Схожу вначале на охоту, медведь твой протухать стал. У старейшины сам убирай, медовуху выжрал, теперь и расхлебывай последствия.

− Ай-яй-яй, словно со мной и не сидел, иди, охотник-зайчатник, медведь приелся. Ха-ха.

− Ща лося завалю, вот увидишь, − обиженно крикнул с порога Ярик.

− Вот и хорошо, долго тебя не будет, – пробурчал ему вослед.

Быстро собрал провода, генератор, собрал бластер, для начала и такого заряда хватит, карту. Постоял у порога, нет, не все. Взял у печи уголек и на столе оставил письмо для деда.

− Прощай, дедушка, − сказал я в пустой дом и ушел к реке.

на

ЮГ

Уселся в корзину, распределил по сторонам пожитки, нагнулся отвязать лодку. За бортом меж ивовых ветвей покачивалась на волнах кружка со звездолетом на боку.

− Ну что с тобой делать, раз смогла долететь до реки и не утонуть?

Вдруг послышались голоса, односельчане шумной гурьбой возвращались из гостей. Отбросил кружку, не глядя, принялся грести, но не тут-то было, лодка, как волчок, крутилась вокруг оси, пришлось предоставить на волю волн. Течение быстро разогнало мою посудину, и вскоре я скрылся за многочисленными поворотами реки. Круглая форма оказалась удобной, огибая все препятствия, словно колесо, катилась по кромке берега, если течение ускорялось, лодка сама заходила в него. На пути попадались многочисленные завалы, узким лучом бластера разрезал их без проблем, даже забавляло, еще не доплыл до него, взмахнул два раза, и средина бревна плывет рядом.

Верно рассчитал, плыть, пусть и петляя, но все же не пешком, намного проще, не под стать тому, чтобы переться через буреломы, болота. Главное сориентироваться по карте. Многочисленные притоки сбивали с толку, сосчитать оказалось непросто, да и знать бы, какие нарисованные, а какие нет, одно успокаивало, Днепр должен быть широкий, как Двина, и его я сразу узнаю. Ночью продолжал плыть, включив бластер конусным лучом. Потревоженная дичь убегала, шелестя кустами, рыба наоборот стояла неподвижно, несколько ударов копья, и в лодке лежали крупные жерех и форель. Жаль, в лодке не пожаришь. Скрутившись калачиком на мягком дне, прикрылся второй шкурой, тепло навеяло сон.