Возрождение ковчегов

– Что, задел за больное, Джексон? – спросил он и тут же, серьезным тоном, добавил: – Слушай, я знаю, что Рен тебе не особенно нравится, но нас заперли в одной камере, вот мы с ней и разговорились. Она только с виду такая колючая: сердце у нее доброе.

– Ну, с этой стороны мне ее узнать не довелось, – проворчала Майра.

– Ты ей, вообще-то, нравишься, это я точно знаю. Просто она не умеет выражать чувства. Ей это тяжело дается, их ведь с детства учили подавлять эмоции.

– Может, и так.

Повинуясь внезапному порыву, Майра прижалась к Калебу и обвила его руки вокруг себя. Сперва он удивился, а потом на его лице появилось довольное выражение. Калеб притянул Майру еще ближе и вжался лицом в ее волосы. Вдохнул их аромат. «Так он и запах мой запоминает?» – подумала про себя Майра.

– Ты же вроде просила, чтобы без глупостей? – поддразнил он ее.

– Завтра мы можем погибнуть, – ответила Майра и поцеловала его.

Она словно вернулась домой: все было ей знакомо – и вкус его губ, их тепло, и то, как его язык проникает ей в рот. Это чувство помогло унять тоску. Майра губами провела по шрамам Калеба, словно пробуя на вкус все то, что ему довелось пережить.

Она тонула в плотских ощущениях, стремясь забыть все: чувства к Аэро, в которых не могла разобраться, пульсацию Маяка, мчащийся к Земле Четвертый ковчег, свой задыхающийся под водой народ. Она отгородилась от всего этого и снова поцеловала Калеба – жарко и жадно, упиваясь его вкусом, его запахом.

А потом они разом – пораженно и задыхаясь – отстранились друг от друга. Майра провалилась в тревожный сон, как в омут. Маяк захватил ее разум и понес сквозь ночь. Ее существо раскололось: тело осталось лежать под одеялом, рядом с Калебом, а сознание пребывало с остальными носителями.

* * *

«Уничтожить, уничтожить – все уничтожить!»

Майра увидела мир глазами Драккена. Он сидел у себя в кресле и размышлял о предстоящей войне. Его мозг раздавал приказы экипажу, который готовился к битве, сбрасывая багряные халаты и облачаясь в броню, сверкающую в резком искусственном свете, как обсидиановая. Тысячи воинов двигались абсолютно синхронно, шагая в ногу, в едином ритме. Они надевали шлемы и вооружались бластерами, снимали оружие с предохранителей. Стройными рядами грузились на корабли.

«Ваш щит падет, соплячка, и тогда мы будем готовы».

Раздался смех, который Майра ощутила, словно удар.

Рана на плече отозвалась болью, и она поспешила отразить сигнал Драккена. Бежать прочь с его корабля, обратно на Землю.

* * *

Перебирая руками и ногами, Майра бежала по влажной земле. Сквозь ночную тьму, огибая руины, в погоне за крыслом. Ночной мир раскрылся перед ней во всем своем многообразии запахов, звуков и оттенков синего с черным. Наконец Майра сообразила, что она – Ищунья.

Луны в небе не было, однако видела она все замечательно. Купол щита омывал руины изумрудным свечением. Ищунья проскочила в арку, отмеченную печатью и странным словом «Veritas»[8]. К ней присоединился Ползун – она узнала его по запаху. Они без слов поняли друг друга и разделились, загоняя крысла, который убегал по подземному тоннелю, что вился под обрушенными зданиями, в земле.

Ищунья слышала его запах.

Она достала фальшион и, превратив его в копье, пронзила загнанную жертву. Брызнули, шипя, золотистые искры. Насаженный на острие крысл извивался, роняя на бетон темную кровь. Поймав еще несколько крыслов, Ищунья отыскала Ползуна, и они вместе, обливаясь теплой кровью, насладились вкусом свежего сырого мяса.

Насытившись, вернулись в лагерь, где бодрствовали их солдаты. Ищунья отвела Ползуна к себе в палатку, и оба легли на жесткую подстилку прямо на полу, побрезговав койкой у матерчатой стенки.

– Завтра мы будем биться, как силы, – сказал Ползун, зарываясь мордочкой в шерстку у нее на шее. Хотел притянуть ее ближе к себе, но Ищунья его отпихнула.

– Чувствую себя хилом, – призналась она, поддавшись сомнениям. – Мерзкий Драккен. Сильнее нас. Его солдаты перебьют наших, сожрут их.

– Есть план. Сработает.

– А если нет? – спросила Ищунья, выпутываясь из объятий Ползуна и берясь за фальшион. – Хочу биться храбро, чтобы предки гордились. – Она опустила оружие. – Но вдруг я и правда просто хил… как сказал Корнерой?

Ползун резко обхватил ее лицо обеими руками.

– Предки и так гордятся тобой.

– Нет, я – трусиха. – Ищунья принялась кружить по палатке. – Охота бежать во тьму и больше не возвращаться в это поганое жгучее место.

– Ты вывела нас из Темноты под Землей. Отыскала Дверь в Стене и охотилась в Светлом Краю. Ты – носитель из нашего Ковчега и хил, ставший Сильнейшим из силов. Это ты вдохновила нас, и мы восстали. Мы забыли про голод, наши животы всегда полные. У нас теперь фальшионы, завтра сокрушим Четвертый ковчег или все поляжем.

Ищунья перестала расхаживать по палатке и улеглась под боком у Ползуна. Его теплое дыхание коснулось ее щеки, но страх никуда не ушел.