Возрождение – предтеча реформации и эпоха борьбы с Великой Русской Империей

Утром, разгребая твои вчерашние развалы и доставая из сокровенных мест нужные для работы «орудия», бросил взгляд на книгу, читанную весной и которую ты порвал во время визита на прошлой неделе. Тут и сгодился источник [42*], который вобрал немало сухих академических знаний, не способных однако без дополнительной литературы увеличить понимание обсуждаемой эпохи (подобно книгам цитированной выше Л.М. Брагиной). Давай, почитаем вместе:

«В Риме преемником умершего в 1455 году Николая V папой под именем Каликста III стал испанец Альфонсо Борджа, занимавший престол всего около трёх лет.

После смерти Каликста папой был избран неожиданно для многих сиенский кардинал, принявший имя Пия II — в прошлом гуманист Эней Сильвий Пикколомини, изящно писавший по-латыни на самые разнообразные темы. Грехами его юности были непристойная комедия «Цинтия» и роман «Эвриал и Лукреция» на тему первой новеллы четвёртого дня «Декамерона» Боккаччо (то, что похвально гончару, то предосудительно сапожнику? — моя вставка). Роман имел в своё время огромный успех во всей Западной Европе: до конца XV века с него было сделано три итальянских, три французских и два немецких перевода».

Смотри, сколько комьев грязи на страницах современной книги об искусстве (значит, и сегодня кто-то из подлинных спонсоров её издания боится того самого Пикколомини). И кажется, не меньше, чем в описаниях жития Александра VI Борджиа. Поэтому возникло подозрение, что и Пий II тоже предводитель Ордынской Имперской церкви. Значит, сторонники Реформации обязаны были оклеветать его перед потомками. Думаю, и писать он ничего из вышеназванного не писал. Это сделали за него другие задним числом на деньги меценатов при народившейся новой власти. Почему-то в издании советских времён [43*] ему не предоставили ни строчки. Нежели всё было так пошло? Однако его творчество включало географические, космографические и исторические наблюдения, ему принадлежат многочисленные речи, письма и автобиография…Известный комментатор и составитель сборника [43*], который «собаку съел» на проблемах эпохи Возрождения, открывает его тремя новеллами Боккаччо, которые вполне могут быть отнесены к разряду непристойных по мерке советского периода с его знаменитым «облико морале». Но последний удостоился лаврового венка в памяти поколений. (Чуть позднее мы попробуем доказать, не герои ли из стана заговорщиков эпохи Реформации и их потомки сплели этот венок). Близкий к смертному одру Данте Алигьери решил поспособствовать мировой славе Боккаччо и решил перевести на «древний» латинский (якобы, международный) язык одну единственную новеллу из «Декамерона», которая «украшает» собой и завершает ту самую триаду из сборника [43*]. О том, как я отыскал ту самую новеллу о Гризельде и что она может означать, я расскажу позднее, а теперь продолжим основную линию моих наблюдений.

Оказывается [42*], Каликст III был дядей Александра VI Борджиа. Есть там и другое интересное замечание: «Эней Сильвий, получивший своё имя в память героя Вергилия,… ездил в Восточную Европу. Выполняя там дипломатические поручения, он вёл в свободное время со своими новыми знакомыми (какая хитроумная словесная маскировка визита вассального дипломата в метрополию — мои вставка и выделение) беседы и на другие темы, чаще всего говорили об угрозе, нависшей над христианским миром со стороны турок. И в Италию он возвратился одержимый идеей организации против турецкой агрессии крестового похода всего католического мира».

Возникло подозрение, а не есть ли это описание поездки мифического Максимилиана I на Русь к Василию III? Оказалось, нет. Русский историк Нечволодов сообщает [44*], что император послал туда своих верных людей, в том числе и Герберштейна, оставившего после этого известные записки [45*]. А сам Максимилиан I всё в тени, зато «ведёт» какую-то большую подковёрную деятельность: или обручает внучку с сыном короля Венгрии — Чехии, или внуков. Похоже, что открытая политика — не для фантомного персонажа.