Возрождение (СИ)

- Вот вы говорите: "Всякая хула простится человеку, а хула на Духа - не простится". Вот это точно! Коли дух Божий во мне, то нечего меня осуждать и всё такое. Вот это Христос правильно сказал!

- Что ещё услышало сердце твоё, сын мой?

Грубый голос с каждым разом отвечал всё громче.

- "Если будете в слове Моем, то узнаете истину, и истина сделает вас свободными". Вот и я говорю: "Что мне свобода - то и есть истина". А иначе как?

- Что ещё услышало сердце твоё, сын мой?

- "Бог Иисус - не Бог мертвых, но Бог живых". Значит, для спасения души моей пришёл он на землю. Значит, чтоб не сгинул я тут. А то ведь - кругом враги! Спасения нету! Каждый норовит отщипнуть, мать их так!

- Что ещё услышало сердце твоё, сын мой?

- "От дней Иоанна Крестителя доныне Божье Царство силою берётся, а все законы были до Иоанна". Так, коли все законы были до Иоанна, чего ж вы, дьяволы, жить людям не даёте? Правильно Бог говорит: "Есть силушка - бери!"

Дальше Пьер не слушал - он выбежал из потайного коридора и бросился к выходу из храма. Сердце стучало молотом, в глазах всё двоилось.

На улице шёл холодный ноябрьский дождь, а сумерки сгустились в ночь. Над дверьми некоторых домов горели закопченные масляные фонари. Пьер бежал вдоль увитых плющом мокрых деревянных стен, не разбирая дороги. Резкий порыв ветра прибил дым из печной трубы к земле, и монах закашлялся. На мгновенье тёмные тучи открыли луну, и Пьер увидел огромную, не менее тридцати метров высотой, мрачную башню, по обе стороны от которой отходили два чёрных полукольца зубчатых стен - словно каменное чудовище охватывало монаха. Ноги разъезжались в грязи, дождь заливал глаза, и он бежал, стараясь разглядеть огни домов.

Пьер забежал в первую попавшуюся дверь и очутился в тёмной прихожей. Под ногами был дощатый пол, с потолка капала вода, где-то у стены кудахтали куры. Отдышавшись, Пьер услышал невнятный голос впереди, осторожно сделал несколько шагов, открыл скрипящую дверь и вошёл в большую комнату с низким потолком.

Кислый перегар и какой-то незнакомый мускусный запах ударили монаху в нос. Воздух в комнате был влажный, душный и словно мутный. На столе горел масляный светильник, а в углу коптил огромный чёрный очаг. За столом сидели трое мужчин, один из которых спал, опустив большую голову на скрещенные руки. У двух других были пьяные заросшие щетиной лица и спутанные копны волос на голове. На столе валялись объедки, стояли две глиняные кружки и большой мокрый кувшин. На полу лежала голая женщина, и Пьер не понял сразу, была ли она мертва, без сознания или спала. Его начало мутить. Из соседней комнаты доносилась быстрая речь, словно кто-то читал молитву. Один из сидящих за столом зло выругался. Женщина на полу застонала, зашевелилась, с трудом села и тихо начала браниться в полголоса, потом пошарила вокруг себя рукой, нашла юбку и стала медленно натягивать её через голову. Пьер увидел, что одна грудь у неё была багровая и распухшая. Монах зажмурился. До сих пор никто из бывших в комнате людей не замечал его присутствия. Невольно прижавшись к стене, Пьер сквозь шум крови в голове расслышал женский голос за стеной.

- Беру землю могильную клятую, поливаю водой, девять трупов омывшею...

На мгновение Пьер потерял сознание - разум отказывался принимать действительность.

- Пусть возьмёт сатана душу мёртвую кровопийцы, мне жизнь погубившего!

Стало слышно, как женщина за стеной рвала одежду, швыряла вещи, плевалась, изрыгала богохульства и брань, проклятья и угрозы. Сидящие за столом повернули головы в сторону воплей и увидели Пьера. Один из них медленно встал, опираясь сильными руками на стол, и вытянул голову вперёд, стараясь лучше рассмотреть юношу. Приземистый, плотный, одетый в ничем не примечательный наряд городского бедняка, - в глазах человека колыхалась мутная ненависть, а из горла начала раздаваться невнятная площадная брань. Второй сидевший неожиданно сипло засмеялся и тоже начал вставать, протягивая к Пьеру худые руки, словно приглашая за стол. Монах увидел, что во рту у второго совсем нет зубов. Неожиданно беззубый резко качнулся в сторону и выскочил из-за стола. Не помня себя, Пьер бросился обратно в дверь и промчался через чёрную прихожую.

Задыхаясь, он бежал по ночной улице, и смутно слышал, что за ним гонятся. Топот и злая ругань неожиданно оборвались пронзительным воплем. Пьер обернулся и увидел, как двое в коротких плащах рубят нападавших на него узкими капетингскими мечами.

Пьер бежал, не разбирая дороги, не замечая фонарей, и лишь луна освещала для него ночной город.

Он видел высокие несущие своды и арочные проёмы храма Юпитера, где тот восседал на высоком троне из слоновой кости в тунике, украшенной пальмовыми ветками и пурпурной тоге, вышитой золотом. С одной стороны от божества могучий силач боролся с чудовищем - огромным чешуйчатым получеловеком-полурыбой. С другой стороны вставало крылатое существо с тремя человеческими торсами и змеиными хвостами. Первый сжимал в руке язык пламени, второй - волнистую ленту, а третий держал на ладони птицу.