Возрождение тьмы

Сердце Варны чуть не разорвалось от восторга и ужаса. Подобного накала эмоций она не ощущала никогда в жизни. Она рыдала, не сознавая этого, долго рыдала на груди прекраснейшего в мире существа. Плакала и молотила кулачками по груди застывшего, как мраморная статуя, создания. Существа, на лице которого застыл глубокий, нечеловеческий покой и глубочайшее страдание. Сквозь пелену слез, Варна разглядела черты спящей - или мёртвой - молодой женщины с чёрными, как сама ночь, волосами, белоснежной, как утро, кожей. Губы алели, а длинные ресницы казались крыльями мрачных птиц.

Она никогда не видела подобной красоты, даже во сне, даже в своих фантазиях, уходящих далеко от мира.

"Она замёрзла в лесу… умерла. Или… жива?"

Безумная надежда придала смысл её движениям, - она попыталась растолкать её, кричала что-то ей в уши, толкала в грудь, затем, не выдержав громадного одиночества, нахлынувшего на неё, подобного тому, как если бы она узрела божество, но мёртвое, - она изо всех сил ударил спящую по лицу. Красный отпечаток её ладони показалось ей святотатством, к тому же, спящей (или мёртвой?) красавице пошло бы абсолютно всё, даже раны и увечья. Даже разрезанная на куски, она сохраняла б своё совершенство, как бесценная статуя в обломках.

Присмотревшись, Варна увидела, как грудь женщины поднимается и опадает, а значит - она жива, она дышит!

Охваченная отчаяньем и безумьем, Варна выхватила кинжал и устремила его в грудь женщины.

– Проснись, или засни навеки! - крикнула она, не помня себя, ощущая только биение собственного сердца - и вонзая клинок. Но… клинок отскочил от груди спящей, словно она была в кольчуге.

Долго, очень долго, практически до вечера, Варна тормошила её, эту странную спящую богиню. Кричала, пока не охрипла, пыталась нанести раны кинжалом, избить, но… бесполезно.

Спящая была неуязвима и словно смеялась над ней, издевалась своим цепенящим равнодушием.

Наконец Варна поняла, что спящая окутана мощными чарами, защищавшими её во время сна. На голове у неё была корона из белого золота, украшенная брильянтами и сапфирами, на пальцах и шее - бесчисленные украшения. Но Варна не осмелилась взять себе хоть одно колечко. Это было бы святотатством, надругательством над спящим телом. Она, поглощенная скорбью - ещё ужаснее - чем в Могильнике, выбралась из ямы, долго сидела на корточках, любуясь самым совершенным в этом мире лицом, а потом снова закидала её жёлтыми листьями, с чувством глубокой печали, будто засыпала землёй свежую могилу.

Она уходила с тоской, охваченная печалью и безумием. Ей чудилось, что всё, что было в её жизни прекрасного и сладостного, умерло. Надежда на лучшее покинула девушку, будто она погрузилась во мрак подземной пещеры, где собиралась заживо себя похоронить.

Ведь самой большой её гордостью, самым большим счастьем, утешением в горькой жизни были сказки… и красота. Благодаря своей истинно эльфийской красоте она чувствовала себя не такой, как все. Особенной. Сказочно прекрасной, как героини любимых легенд. Но… она никогда бы не смогла соперничать с красавицей, спавшей в глубокой яме в волшебном лесу.

Увидев берег реки Хрустальной, заросший камышами и лилиями, она вместе со всеми своими пожитками, не долго думая, от отчаянья кинулась в воду. Но в этом месте река была слишком мелкой. Варна встала на четвереньки, чтобы отыскать место поглубже, для более удачного утопления… когда увидела сверкающее под водой колечко. Она равнодушно накрыла его ладонью, уверенная, что при ближайшем рассмотрении "кольцо" окажется обычной ракушкой или камешком, сверкающим под солнцем. Но… кольцо оказалось настоящим: золотым, сияющим. Она надела его на средний палец правой руки. Ей даже показалось, что оно сжалось, приняв размер её тонкого пальчика.

Но ей было не до кольца - она промокла, все её съестные припасы тоже. К тому же солнце скрылось за тяжелыми осенними тучами. Подул резкий, ледяной ветер, обжигающий холодом промокшее тело. Мокрая одежда повисла мёртвым грузом, отчего она замёрзла ещё сильнее.

Выходя из воды, Варна заметила идущую к ней прекрасную женщину в зелёном платье, с длинными золотистыми волосами. Она была красива, но не могла сравниться с лежащей в яме красавицей.

"Богиня… и её служанка", - почему-то подумалось ей. Варна мелко дрожала, её зубы стучали от холода, губы посинели. Топиться расхотелось.

– Следуй за мной, девушка, - произнесла незнакомка приятным, нечеловечески мелодичным голосом, словно с ней разговаривала сама река. - Не бойся, я - дочь реки, Берилла, и жена доброго лесного волшебника Тома, хозяина этих мест. Красавица вгляделась в неё пристальнее. - Кажется, тебе срочно надо выпить горячего чая и немедленно переодеться, иначе ты простудишься, - заботливо добавила она. - Идём же скорее! - поманила Берилла белоснежною рукою.

Варна поднялись с ней на холм, с холма заметила мрачные Могильники, вздрогнула, отвернулась, и увидела уютный деревянный домик с открытыми ставнями и дверями. Ветер играл золотыми и серебряными занавесками.