Возрождение Великой Троицы (СИ)

 Она стиснула зубы, скорее не от боли, а от досады. Вновь ощутив под ногами твердую поверхность, Тсунаде было успокоилась и собралась придумать новый план, но внезапное головокружение нахлынуло на нее. Саннин неожиданно для себя услышала ритмичные удары собственного сердца. Картинка поплыла перед глазами, и, чтобы не упасть, женщина была вынуждена припасть на одно колено. Она проморгалась, но это не помогало.

 — Одной царапины вполне достаточно. Ты проиграла, — сообщил кукловод, — яд уже проник в твою кровь. Через минуту твое тело будет полностью парализовано, а еще через минуту твое сердце остановится.

Он вытащил из рукава свиток.

 — Я даже не буду тебя добивать. Подожду, пока ты умрешь, а потом возьму с собой в качестве трофея, — ухмыльнулся он, — Ты станешь моим лучшим творением. Вечно красивой и вечно сильной. Вот оно настоящее искусство.

 После этих слов Тсунаде почувствовала, что дышать становится сложнее с каждой секундой. Похоже, яд действовал на все внутренние органы и медленно прекращал их деятельность.

На ее лице появилась улыбка. А потом Сасори услышал хриплый смех.

 — Что ты смеешься? — поинтересовался он, задумываясь над тем, не является ли это одним из эффектов его яда.

 — Попадись тебе другой противник, у него не было бы и шанса победить, — пробормотала Тсунаде.

Сасори увидел, как она складывает единственную печать.

 — Снятие секретной печати, — с этими словами маленькая татуировка на лбу Сенджу в виде ромбика начала расплываться причудливым узором по лицу. Затем вокруг женщины возникла едва различимая тусклая оранжевая аура, — Регенерация клеток.

От кожи Тсунаде пошел пар. Ожоги на ее теле начали исчезать на глазах, а царапина на щеке затянулась. Не прошло и двух секунд, как Тсунаде смогла встать.

 — Не существует яда, к которому я не смогу найти противоядия. Сейчас у меня было слишком мало времени, поэтому я решила показать тебе своё искусство. Этой техникой я обновила все клетки в своём теле, избавившись от твоего яда, — пояснила она.

Женщина усмехнулась.

 — Эта печать на моём лбу — моё хранилище чакры. Распечатав его, я стала быстрее, сильнее, выносливее. Короче говоря, мне хватит и одного удара, чтобы разделаться с тобой.

 — Невероятно... — прошептал Сасори. Он был удивлен. А его, надо сказать, сложно было удивить.

Он усмехнулся.

 — Теперь мне еще больше захотелось получить тебя в свою коллекцию! — воскликнул кукловод.

Он сдернул с себя плащ, и Сенджу увидела его оголенный торс. Торс, выточенный из дерева умелыми руками. В груди Акацуки на месте сердца была расположена колба с его внутренними органами. За спиной Сасори расправились механические крылья с пропеллерами из острых лезвий. Тсунаде заметила, что к одной его руке прикреплена трубка, ведущая к балону, прикрепленному к спине. Очевидно, это был огнемет, поначалу сбивший Сенджу с толку.

 — Ты сам стал куклой... — промолвила она, — кто бы мог подумать.

Сасори поднял на нее свой взгляд.

 — И скоро ты станешь такой же, как и я. Давай, решим исход этого боя. Напада... — договорить он не успел, поскольку из груди, вернее, из банки с внутренними органами у него вышло длинное прямое лезвие меча. Меча Кусанаги.

Когда убийца выдернул меч из его деревянного тела, кукловод с грохотом упал, и при ударе о поверхность крыши у него отвалилась голова и покатилась к ногам Тсунаде. Куклы, сражающиеся с шиноби Конохи, начали одна за другой падать вниз. Сенджу уставилась на Орочимару, у которого в открытом рту исчезало лезвие Кусанаги. Когда меч полностью исчез в глотке саннина, тот облизнулся.

 — Орочимару... — процедила Сенджу.

 — Не стоит благодарности. Эта техника укорачивает твою жизнь. Побереги чакру, Тсунаде, — прошипел бледный мужчина, сверкнув глазами.

Тсунаде хотела что-то сказать, но поняла, что тот прав. Узоры на ее лице вновь собрались в единый маленький ромбик на лбу, и белки клеток перестали обновляться под воздействием чакры.

Рядом послышался шорох, и между Тсунаде и Орочимару появился Джирайя, целый и невредимый.

 — Ты жив?! — удивилась Сенджу.

 — Наш Шахид-подрывник потерпел неудачу, — усмехнулся беловолосый саннин, почесав затылок, — Мне удалось отсрочить взрыв на несколько секунд, заключив Дейдару в технику Жабьего Рта. После этого Гамабунта быстро доставил меня сюда. Очень мило с его стороны.

 Тсунаде проронила улыбку.

 — Приятно осознавать, что спустя столько лет ты еще способен нас удивлять, — усмехнулась она.

 Орочимару жестом руки заставил ее замолчать.

 — Это отложим на потом. Сейчас есть проблемы посерьезнее, — прошипел он, посмотрев на арену.

Тсунаде и Джирайя замолчали, и тоже посмотрели на то, что происходит на стадионе.

 — Это... Шукаку?! — воскликнула Тсунаде, — И как можно было его не заметить?

Джирайя показал пальцем на один довольно яркий объект.

 — А это Наруто!

Действительно, Узумаки Наруто, покрытый толстым слоем оранжевой чакры, ничтожно крохотный по сравнению с выросшим до размеров пятиэтажного, если не больше, дома песчаным монстром. Шиноби выскакивали на арену и метали в Шукаку кунаи и сюрикены. Наруто пока что не привлекал их внимания.