Возрождение времени

Зажав в левой ладони срезанный локон волос 艾 АА, Тяньмин спустился в могилу и лег рядом с женой. Правой рукой он стал сгребать землю, наваленную по сторонам могилы, обратно в яму, засыпая нижнюю половину их тел. И, наконец, он взял в дрожащие руки старый ржавый кусок металла, который принес со своего старого ржавого корабля.

Тяньмин поднял глаза к небу, где из мрака ему подмигивало несколько холодных ярких звезд. Солнца среди них не было – оно погасло более трехсот лет назад. В молодости ему бы и во сне не приснилось, что Солнце умрет раньше него.

А еще по небу ползла мерцающая серебристая точка – корабль Чэн Синь и Гуань Ифаня. Все последние десятилетия Тяньмин часто видел, как он обращается вокруг планеты с характерной для этого черного домена пониженной скоростью света. Для обитателей корабля все эти годы продлятся несколько минут, а может, и вовсе несколько секунд.

В один прекрасный день они приземлятся на поверхность планеты и, возможно, обнаружат мини-вселенную. Войдут ли они туда, чтобы дождаться конца света?

И станут ли они тоже мужем и женой, чтобы жить до конца дней своих, как Тяньмин с АА?

Не имеет значения. К тому времени его кости станут прахом. Он надеялся, что Чэн Синь и Ифань прочтут слова, которые они с АА выбили для них на камне.

Пора. Собрав последние силы, он вонзил щербатый кусок металла себе в сонную артерию и тут же выдернул. Кровь выплеснулась фонтаном, изливая его жизненную силу в почву Голубой планеты.

Он навсегда останется здесь как часть этого мира.

Прежде чем потерять сознание, Тяньмин улыбнулся небу. Он послал благословение женщине, которую когда-то любил всем сердцем и всей душой, – благословение, которое она никогда не услышит:

«Живи и будь счастлива!»

Конец.

* * *

Суета сует; всё суета.

Вначале была бездна, и он был единым целым с бездной. Но в бездне зазвучал, понемногу усиливаясь, голос далекой памяти:

…плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления. Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие[13].

Кажется, он в церкви – той, куда его ребенком водила мать. Уснул во время нудной проповеди. Сколько же он проспал? Полчаса, час? Почему мать не разбудила его?

И был свет. Не имеющая формы пустота превратилась в материальную тьму, а потом свет пронизал тьму и рассеял ее. Сквозь туман, окутывавший его едва ворочающийся разум, он ощутил сияние на своих веках. На него что-то светило!

Он открыл глаза. Последние остатки сна поблекли. Он лежал в яме, вырытой в земле, под призрачным темным небом. Лучи звезд – вот что коснулось его глаз.

Нет, не звезд. Источник света находился совсем рядом.

Он поднял левую руку. На безымянном пальце сияло полупрозрачное кольцо.

Внутри кольца помещались кольца поменьше и так далее до бесконечности. Но веса никакого не ощущалось, потому что кольцо было лишь нематериальной проекцией.

Ах вот оно что! Это же его волшебное кольцо – оно вернулось.

Теперь он вспомнил всё. Он не в своей старой церкви – здесь иная планета, иное время.

Сияние кольца осветило половину его обнаженного тела. Он чувствовал, что что-то в нем не так, что-то изменилось. Приподнял голову, взглянул… и застыл, пораженный увиденным.

Гладкая кожа, черные волосы, мускулистая грудь… и ощущение неисчерпаемой силы. Он выглядел и чувствовал себя моложе, здоровее, энергичнее, чем когда-либо в жизни. Вытащил ноги из-под насыпанной на них земли – они бугрились мышцами, словно у греческой статуи.

Изумленный, он повернулся и увидел рядом полузасыпанную землей фигуру женщины – серебряные волосы, кожа такая морщинистая, словно она его бабушка. Кто бы мог подумать, что она была его женой, а до того как уснуть, он и сам был таким же старым и немощным?

Он вскинул руку и ощупал шею. Абсолютно гладкая. Никаких порезов, никаких шрамов.

Вообще ничего.

Прижал пальцы к сонной артерии – и не ощутил пульса. В ужасе положил ладонь на грудь – сердце не билось.

Он почувствовал импульсивный позыв схватить воздух ртом, но из этого ничего не вышло – он вообще не дышал. Приложил ладонь тыльной стороной ко лбу – лоб был холоден, как камень этой чужой планеты.

Вскочив на ноги, он пробежался вокруг могилы. По ощущениям, все было совершенно нормально. Даже больше: его движения были на удивление плавны и энергичны. Когда он был молод, его больное тело слушалось его гораздо хуже.