Возрожденная любовь

— Ну конечно, мисс Абби, все будет в порядке, и не забивайте этим свою хорошенькую головку. Когда вы придете в следующий раз, вы его не узнаете.

— Ваша забота обо мне очень трогает меня, мисс Трент, но уверяю вас, что котенок здесь никому не помешает. У меня есть пес, который будет рад заполучить себе товарища, потому что я подолгу не бываю дома. А поскольку котенок ваш на самом деле кошечка, то не думаю, что будут какие-то осложнения.

Ван Вийкелен направился было к двери, но остановился.

— Боллингер, не могли бы вы заварить вашего прекрасного английского чаю и принести чайник в мой кабинет? Мисс Трент, не составите ли вы мне компанию?

Абигайль удивленно воскликнула:

— Я? Нет, не могу. Мне нужно получить на Калвер-штраат книги профессора де Вита. Ван Вийкелен взглянул на часы:

— Я тоже сегодня буду в книжном магазине и, когда вечером приду навестить профессора, принесу ему книги.

Он открыл дверь кухни и посторонился, пропуская ее, даже не сомневаясь, что она сделает так, как он хочет. Абигайль пришлось повиноваться. Они поднялись вверх по неровным ступенькам, истертым за долгие годы бесчисленными подошвами, он открыл дверь, находившуюся, как догадалась Абигайль, с задней стороны холла, и они вошли в его кабинет. Вдоль стен кабинета — полки с книгами, на большом круглом столе, стоявшем в центре, лежали вскрытые и невскрытые письма, журналы «World medicine» и «The Lancet», книги, журналы на французском и немецком языках. В стороне в углу — письменный стол, на котором лежала стопка бумаг, сдвинутая на край стола, словно профессор поднялся в страшной спешке. Стул, стоявший у письменного стола, был очень высоким и прямым — явно не для отдыха, а у пылающего камина стояли два гостеприимных кожаных кресла, освещенные мягким светом настольной лампы. Кабинет понравился Абигайль, она представила, как профессор сидит и работает, и ее воображение моментально нарисовало картину безрадостной жизни одинокого книжного червя. Вести такую жизнь — значит совершать большую ошибку, была уверена Абигайль. Такой умный и красивый мужчина, да еще, без сомнения, состоятельный, не может не пользоваться огромным успехом у женщин. Она рассердилась на себя за свои мысли и тут увидела появившегося из-за письменного стола огромного датского дога, который подошел к ней и подал лапу. Улыбаясь, Абигайль потрясла ее и, не удержавшись, обняла громадного пса.

— Какой ты красивый, какой ты… — Она замолчала, вовремя вспомнив, как рассердился профессор, когда она похвалила холл, и потом спросила:

— Как его зовут?

— Колосс.

Абигайль пришла в восторг и тут же забыла о своей осторожности.

— Ах, как ему подходит это имя! Юлий Цезарь, правда? Сразу представляешь людей-муравьев, копошащихся у него под ногами. Как это вы здорово придумали! — Она восхищенно посмотрела на профессора. Улыбнулась и наткнулась на такой насмешливый взгляд, что немедленно сказала:

— Думаю, что я не останусь на чай, с вашего позволения.

Насмешливое выражение на лице ван Вийкелена исчезло.

— Я должен извиниться второй раз за день. — Профессор улыбнулся, и Абигайль почувствовала, как бешено забилось сердце. — Останьтесь, Абигайль, я прошу вас.

Она никак не могла понять его. Он был похож на дорогу-серпантин, когда не знаешь, что ждет тебя за поворотом. Абигайль села в кресло и голосом, в котором не осталось и тени обиды, спросила:

— А как вы назовете котенка?

Профессор потрепал Колосса за ухо, и пес вздохнул от удовольствия. В этот момент в комнату вошел Боллингер с подносом в руках, и ван Вийкелен объявил:

— Мы должны дать имя котенку, Боллингер. Какие у вас предложения?

Боллингер поставил поднос поближе к Абигайль, улыбнулся ей и задумался.

— Ну, — произнес он наконец, — она ведь сирота? Так назовем ее Анни.

Он выжидательно посмотрел на них.

— Стишок «Сиротка Анни» помните? — объяснил старик и радостно заулыбался, когда профессор с одобрением кивнул:

— Прекрасное имя, Боллингер. Пусть будет Анни. Когда Анни немного придет в себя, Колосс спустится к ней в кухню, чтобы познакомиться.

— Анни сейчас спит, — продолжал Боллингер, — я не стал ее трогать, она так уютно устроилась. Проснется — и я покормлю ее снова, правильно?

— Да, Боллингер, каждые два часа давайте ей молоко, но понемногу.

— Хорошо, — пообещал Боллингер. — Я с вами прощаюсь, мисс Абби, до свидания.

Голос его звучал грустно, и Абигайль сразу заметила это.

— Завтра мы встретимся, выпьем по чашечке кофе и ты мне расскажешь об Анни!

Профессор мягко и вежливо предложил:

— А может, вы сами придете? Меня не будет дома дня два, и думаю, что Анни не помешает, если до моего приезда вы присмотрите за ней вместе с Боллингером.

— Это идея! — с энтузиазмом воскликнул старик. — Вы не откажетесь, мисс Абби?