Возрожденная любовь

Они провели вечер, беседуя обо всем на свете. Наконец она подоткнула под профессором одеяло, пожелала ему доброй ночи и пошла в свою комнату. Это просто замечательно, думала она, сидя за туалетным столиком и глядя на свое отражение в зеркале, что ей предложили еще одного пациента, это просто замечательно, стучало ее сердце, что еще одну неделю она сможет видеть профессора.

— Это ничего не даст тебе, — убеждала она свое отражение, — ведь он разговаривает с тобой, только когда ему что-нибудь от тебя нужно или когда он хочет сказать что-нибудь неприятное.

Лицо ее погрустнело, и, заметив это в зеркале, она насмешливо посмотрела на свое отражение, затем легла в постель и долго лежала без сна, думая о Доминике ван Вийкелене. Он показался ей сегодня таким усталым! И пусть у него красивый дом, пусть у него прекрасная экономка, это совсем не то, что возвращаться после работы домой к жене и детям, зная, что они выбегут навстречу, заслышав его шаги. Ему, наверное, так одиноко в этом огромном доме… На глазах появились слезы, и Абигайль сморгнула их.

«Ну, по крайней мере, теперь у него есть Анни», — напомнила она себе, и эта нелепая мысль почему-то так ее успокоила, что она сразу же уснула.

Неделя пролетела очень быстро. Профессор де Вит выздоравливал и начал быстро возвращаться к привычному укладу жизни. Он все еще был очень слаб, однако уже самостоятельно ходил по лестницам и даже вернулся к работе над книгой. Это был большой трактат по биохимии, и Абигайль безуспешно силилась понять, о чем речь, когда профессор, увлекшись той или иной теорией, начинал вдаваться в подробности жизни клеток. К нему приходили друзья, такие же ученые джентльмены, которые всегда разговаривали с ней очень ласково и выпивали огромное количество кофе, пока их друг не спеша прихлебывал молоко.

Яфру Валк оказалась великолепной помощницей Абигайль: она не только помогала ей ухаживать за больным дома — помимо всего прочего, она оказалась способной и усердной ученицей, когда Абигайль объясняла ей, какой диеты должен придерживаться профессор. Абигайль старательно записала рекомендации, чтобы Яфру Валк ничего не забыла, и та не только не смеялась над ее попыткой изложить все это на чужом языке, а, напротив, очень хвалила и очень тактично указала на ошибки, Абигайль была уверена, что оставляет профессора де Вита в надежных руках.

Ван Вийкелен приходил ежедневно — иногда ненадолго, иногда оставался, чтобы поиграть в шахматы со своим другом, и каждый раз рассказывал что-нибудь о Боллингере и Анни, которые, судя по всему, пребывали в добром здравии. Как-то раз он предложил ей навестить их, а когда она спокойно сказала, что днем уже заходила, он сухо заметил:

— Ах да — пока меня не было дома: у меня сегодня операционный день, как вы прекрасно знаете.

Накануне того дня, когда она должна была покинуть дом профессора, она пошла навестить Боллингера. Несмотря на замечание ван Вийкелена, она продолжала упорно пользоваться маленькой дверью под лестницей, подсознательно надеясь незаметно ускользнуть, если вдруг он окажется дома. В тот день дома его не оказалось, и она спокойно выпила с Боллин-гером чаю, любуясь Анни, которая превратилась из жалкого заморыша в очаровательного котенка, лаская Колосса, который растянулся у камина, заняв сразу полкухни. Анни, уютно устроившись у него на лапах, приводила себя в порядок после блюдечка молока.

— Значит, у вас новый пациент, мисс Абби, — сказал Боллингер, и Абигайль поняла, что он страшно доволен. — Профессор сказал, что она — шотландка, очень хорошая; а мне он сказал, что садовник очень медленно выздоравливает и ему требуется моя помощь.

Боллингер удовлетворенно вздохнул.

— Не надо торопиться, — продолжал он, — вы не должны уезжать, пока так нужны мне, — и гордо добавил:

— Я и Яну помогаю с машинами — ну, мою их и все такое.

Абигайль давно уже не видела старика таким счастливым — пожалуй, с того времени, когда был жив ее отец и Болли присматривал за садом, водил и обихаживал их надежный старомодный автомобиль и помогал по дому. Она не представляла, как Боллингер вернется в Лондон: даже если ей повезет и она быстро найдет работу и жилье, все равно это будет всего лишь квартира, и к тому же очень небольшая. Поэтому Абигайль решительно сказала:

— Болли, когда я вернусь в Лондон, не спеши ехать за мной — по крайней мере, пока у тебя есть работа, поживи здесь, пока я не найду для нас жилье.

— А кто же будет вам готовить и смотреть за квартирой? — возмущенно возразил он.

— Со мной все будет в порядке, Болли. А я на первое время найду место с проживанием и потом не спеша постараюсь найти квартиру получше.

Все звучало более оптимистично, чем было на самом деле, но Абигайль очень хотелось успокоить старика, и ей это не составило труда, так как ему самому хотелось поверить Абигайль. И кроме того, она видела, что в душе он очень рад остаться здесь.

Уходя, Абигайль предупредила:

— Я точно не знаю, когда снова смогу навестить тебя, Болли: мне ведь придется заняться новой пациенткой, но я приду, как только смогу.