Возрожденное время. От кризиса в физике к будущему вселенной

В соответствии с теорией Барбура причинность тоже есть иллюзия. Ничто не может быть причиной чего-либо, поскольку в действительности во вселенной ничего не происходит. Есть только громадная куча моментов, некоторые из которых переживаются существами вроде нас. В реальности каждое переживание каждого момента есть только оно — без всякой связи с остальными. Есть моменты, но нет их упорядочения, нет течения времени.

Но уравнения Уилера-ДеВитта делают возможным возникновение приближенного понятия порядка и причинности, так что имеются корреляции среди большинства моментов — корреляции, которые проявляются, как если бы была последовательность моментов времени, между которыми могли бы действовать причинные процессы. С большой степенью приблизительности картина последовательности моментов может быть полезной для объяснения структур, появляющихся в моментах. Но это не фундаментальная картина, и если посмотреть достаточно близко, нет порядка и нет причинности, только куча моментов.

Теория Барбура имеет свои элегантные особенности. Она аккуратно решает проблему, с чем могут быть связаны вероятности в квантовой космологии. Есть только одна вселенная, но она имеет много моментов. Квантовые вероятности на самом деле есть вероятности относительных частот существования моментов в реальности. В тех пределах, в которых схема Барбура детально разработана, она объясняет, как возникают ощущение, что мир имеет историю, в течение которой причинные процессы вносят вклад в построение сложных структур. Это предложение также объясняет явную направленность времени: Имеется предпочтительное направление в конфигурационном пространстве, которое выходит из конфигураций с малым объемом в направлении больших объемов. Когда возникает время, возрастание объемов хорошо коррелирует с возрастанием времени, так что это объясняет, почему вселенная оказывается такой, что имеет стрелу времени.

Версия Барбура вневременной квантовой космологии предлагает осязаемое утешение по поводу нашей смертности. Я могу это почувствовать. Я хотел бы, чтобы я смог в это поверить. Вы переживаете себя в собрании моментов. Согласно Барбуру, это все, что существует. Эти моменты всегда есть, вечно. Прошлое не теряется. Прошлое, настоящее и будущее всегда с нами. Ваш опыт можно изобразить в конечном наборе моментов, но эти моменты не уходят прочь и не исчезают. Так что ничто не происходит в конце, когда вы приходите к вашему последнему дню. Есть только то, что вы сейчас переживаете момент, который содержит все воспоминания, которые вы когда-либо имели. Но ничего не исчезает, поскольку ничего никогда не начинается. Страх смерти основан на иллюзии, которая, в свою очередь, базируется на интеллектуальной ошибке. Нет окончания течения времени, поскольку нет течения времени. Есть, всегда есть и всегда будут только моменты вашей жизни.

Я не хотел бы заниматься спекуляциями на тему, что мог бы подумать Эйнштейн о вневременной квантовой космологии Джулиана Барбура. Но есть основания полагать, что он нашел бы большое удовлетворение и утешение в исчезновении времени в картине монолитной вселенной. Со своих юных лет он разыскивал пути преодоления неопрятного человеческого мира через изучение вневременных законов природы. В утешительном письме вдове своего друга Мишеля Бессо он написал: «Он отбыл сейчас из этого странного мира немного впереди меня. Это ничего не означает. Подобные нам люди, кто верит в физику, знают, что различие между прошлым, настоящим и будущим является только упорно неизменной иллюзией».

Часть II Просвет в облаках: Возрожденное время

Интерлюдия: Недовольство Эйнштейна

Монолитная вселенная теорий относительности Эйнштейна была решительным шагом в изгнании времени из физики. Но сам Эйнштейн занимал двойственную позицию по поводу исчезновения времени из концепции природы, для построения которой он сделал так много. Мы видели, как он нашел утешение в картине монолитной вселенной и вневременного космоса, — и все-таки кажется, что Эйнштейн был не удовлетворен ее выводами. Мы знаем это из Интеллектуальной Автобиографии венского философа Рудольфа Карнапа, который сообщил о разговоре с Эйнштейном о времени: