Возрожденный Дракон

— Ты опять о своих сновидениях? Продолжают тебя тревожить? — Голос Найнив прозвучал сочувственно, но Эгвейн не нуждалась в жалости. И свой голос она заставила прозвучать в столь обыденном тоне, какой только сумела изобразить:

— По слухам, что доходят до нас, я судить о происходящем не могу. Сплошные сплетни, в них все наврано, перепутано.

— Все пошло наперекосяк с того дня, когда в наши судьбы вторглась Морейн, — проговорила Найнив, не скрывая своего гнева. — А Перрин и Ранд… — По лицу ее стало заметно: не знает, продолжать свою речь или сдержаться. Эгвейн тем не менее уже знала: Найнив уверена, что весь путь Ранда — результат проделок, учиненных над ним Морейн. — Перрин и Ранд сейчас должны позаботиться о себе сами. Я опасаюсь, что и нам всем придется беспокоиться о себе. Что-то не так. Я это… предчувствую.

— И тебе известно, какая беда нам грозит? — спросила Эгвейн.

— Чувствую, будто какая-то буря надвигается! — Но темные глаза Найнив отражали лишь утреннее небо, голубое и ясное, с разбросанными по нему белыми облачками, однако вновь предсказательница покачала головой. — Да, нас ждет буря.

Чуть ли не с детства Найнив имела способность предсказывать погоду. Слушать ветер — вот как называли ее талант, и люди верили, что подобным даром обладает Мудрая, живущая в любой деревне, хотя на самом деле их вера нередко была безосновательна. Как бы то ни было, но с того дня, когда Найнив покинула Эмондов Луг, ее блестящие способности лишь возрастали и развивались. Однако бури, приближение коих ей удавалось чувствовать, обычно в большей мере несли опасность людям, чем природе.

Задумавшись, Эгвейн прикусила губу. Сейчас, еще на порядочном расстоянии от Тар Валона, но уже преодолев почти весь путь к нему, всадники не могли позволить себе остановиться либо замедлить шаг — нет, ни в коем случае! Прежде всего отряд спешил ради спасения Мэта, но и те причины торопиться, которые подсказывал Эгвейн ее разум, были, возможно, для всех более важны, чем жизнь одного деревенского парня, ее друга детства. Однако те поводы для спешки не заставляли столь часто биться ее сердце. Она оглядела своих спутников, стараясь понять, не заметил ли кто-то из них какой-то опасности.

Скакавшая во главе отряда невысокая, полноватая Верин Седай, облаченная в одежды коричневых оттенков, столь самозабвенно отдавалась собственным мыслям, что позволила лошади выбирать бег по своему нраву, а глубоко надвинутый капюшон плаща скрывал лицо, точно слепая маска. Как одна из Коричневых Айя, Верин заботилась всегда лишь о том, чтобы овладеть новыми знаниями, остальное в ее жизни свершалось как бы само собой.

Надо сказать, что Эгвейн вовсе не надеялась на горячую привязанность, питаемую к ней Верин. Оказавшись заодно со своими спутницами, Верин и так уже по пояс увязла в делах мира.

Вслед за Мэтом, без сознания лежавшим на носилках, скакала Илэйн, девушка одного возраста с Эгвейн и тоже послушница, но не темноволосая, как Эгвейн, а голубоглазая и златоволосая. Одетая в такой же серый наряд, в каком красовались в седлах Эгвейн и Найнив, она с беспокойством поглядывала, как и они, на лицо Мэта. Вот уже три дня Мэт пролежал не поднимаясь. Сопровождавший носилки с другой стороны худощавый мужчина с длинными прядями волос старался, казалось, все видеть, стремясь при сем, чтобы его настороженности никто не замечал, а лицо его всеми своими чертами выдавало глубокую сосредоточенность.

— Подъедем к Хурину! — сказала Эгвейн, и Найнив кивнула ей в ответ. Чтобы приблизиться к носилкам, обе всадницы смирили рысь своих лошадей. Впереди иноходью мерно бежала лошадка Верин.

— Хурин, ты ничего не чуешь? — спросила Найнив, когда она и ее спутница поравнялись с носилками. Илэйн оторвала взгляд от лица Мэта и посмотрела на Хурина вопросительно.

Оказавшись под огнем трех взором разом, худощавый мужчина привстал над седлом и смущенно потер свой длинный нос.

— Беда какая-то, — проговорил он кратко и словно бы испытывая к собственным своим словам отвращение — По-моему… Будет.

Ловец воров при короле Шайнара, Хурин, в отличие от воинов Шайнара, не щеголял воинским узлом волос на бритой голове, однако короткий меч и зубчатый мечелом у него на поясе имели весьма бывалый вид. Обладал он пришедшим к нему с годами и опытом даром нюхом чуять злодеев, и кровожадных злыдней в особенности.