Возрожденный Обескрыленный Мир

Китнисс несмело взглянула ему в глаза. Но то, что она увидела в этих бездонных голубых озерах, заставило ее сердце сжаться от жалости к нему и презрения к себе.

В его глазах было столько боли и отчаяния, что Китнисс стало страшно.

К черту все. Хеймитч прав. Пусть Гейл ночует хоть на улице. Она не позволит Питу страдать. Мало он вытерпел из-за нее?

— Пит… я скажу ему, что это плохая идея…

— Нет. Так будет лучше. Когда-то это должно было случиться. Лучше сейчас, — его глаза вдруг слегка потемнели, а лицо исказило от злости.

«Приступ», — пронеслось у Китнисс в голове. Она сделала шаг навстречу к Питу, как вдруг входная дверь распахнулась, и в дом влетел Гейл.

— Отойди от нее! — процедил охотник.

И тут Пит слетел с катушек. Он схватил ее за плечи и больно сжал.

— Это ты. Тыыыыы во всем виновата. Ты всегда играла мной. И в этот год тоже.

Он сжимал ее все сильнее и сильнее.

Сколько Китнисс мечтала оказаться в его объятиях… но все пошло не так.

— Пит, нет… я не играла. Разве я могла играть там, на балконе?

Он замер. Впервые, с того времени, она признала, что события на балконе имели место быть, а не привиделись ему во сне.

И тут Хоторн вдруг ожил, вырвал девушку из его рук и процедил сквозь зубы:

— Не прикасайся к ней, переродок!

Волна ненависти накрыла Пита с головой. Он как будто вернулся в самое начало болезни. Бросившись на охотника, он сбил его с ног.

Китнисс онемела от ужаса — глаза ее мальчика с хлебом почти почернели.

Девушка бросилась к нему.

— Пит, Пит, это я! Пожалуйста, Пит!

Парень мельком взглянул на нее, взгляд его немного прояснился. Он отпустил Гейла, которого держал мертвой хваткой за грудки.

— Уходи, Китнисс. Он прав. Я чудовище. Уходите оба. Уведи ее, — обратился он к Хоторну.

Гейл схватил ее в охапку и потащил к двери.

Китнисс отчаянно закричала…

— Нет, Пит, нет…

— Уходи… Лучше я останусь один. В конечном счёте так и происходит. Я один… всегда!

Их заветное слово резануло ее по сердцу… она обещала. Быть рядом. Всегда. И опять подвела.

Уже за дверью она вырвалась из рук Гейла и, не глядя, побрела к своему дому. Ее мир, такой хрупкий и шаткий, разбился на тысячи осколков. Только-только она стала оживать. Гейл, черт его дери! Хотя кого она обманывает? Это она виновата! Если бы она сразу повела себя как нужно… Теперь поздно. Хеймитч прав.

Она никогда не заслужит Пита…

Комментарий к 27. Возрожденный Обескрыленный Мир. Хоть сто жизней проживи…

Ну, вот и обещанный гнев в действии…

Гейл, как и всякий нормальный мужик, бросился на защиту любимой, не судите его строго.

========== 28. Возрожденный Обескрыленный Мир. Мысли-осколки ==========

Пит старался не попадаться им на глаза. Впервые, со времени приезда, он стал закрываться на задвижку. Шторы были теперь наглухо задернуты.

Удивительно, но появление Гейла послужило неким стимулом, чтобы справиться с собой и держаться, наконец, от нее подальше.

Она, правда, приходила еще пару раз к нему, стучала, звала. Только он не открыл. Не важно, что у нее было на уме — он переродок и вряд ли когда-нибудь излечится до конца. Последний приступ тому подтверждение. Жестокое. Но правдивое.

В одном Пит был уверен — он искренне желал ей счастья. Кто знает, возможно Охотнику удастся сделать её счастливой?

Теперь он постоянно рисовал. На каждом полотне была она. Везде такая разная, но везде такая… любимая?..

Но чаще всего он любовался той самой картиной, что чуть было не попалась ей на глаза. Пит как раз закончил ее перед приездом Гейла, оставалось всего пару штрихов. С тех пор, он тысячи раз порывался уничтожить картину, но рука так и не поднялась.

Это был единственный рисунок, где он позволил себе изобразить Китнисс влюбленной. Влюбленной именно в него… в пекаря, в трибута, в союзника, в жениха… так и не ставшего, увы, любимым.

Но это уже не важно. Пусть мечта, пусть иллюзия, но такая заманчивая… Имеет он право хотя бы думать о ней? Определённо. Он покинет ее жизнь, вырвет себя из ее мира, но вот от памяти своей, и без того покалеченной Капитолием, он отказываться больше не собирался…

Пару раз он видел, как они возвращались из леса, без добычи. Видимо, даже Хоторн не смог вернуть ей тягу к охоте.

В конце концов, Пит решил, что лучшим выходом в сложившейся ситуации будет его отъезд. Однажды, увидев, как Китнисс и Гейл в очередной раз устремляются к лесу, Пит поспешил к ментору.

— Я наверно уеду… Так будет…

— Лучше?

— Нет, не лучше. Но проще. Легче.

— Парень…

— Хеймитч, ты знаешь, что у меня был приступ? В день приезда Гейла. И тогда, на балконе, тоже…

— Знаю. Говорил ведь ей, не ходить пока к тебе, но как услышала, что ты подумывал уехать, как с цепи сорвалась.

— Не надо. Она никогда… — Пит тяжело вздохнул.

— Так я ведь никогда не утверждал, что она умная… Но Пит… Я все же думаю, что тебе стоит подождать.

— Хеймитч, ты не понимаешь… я задыхаюсь рядом с ней и вместе с тем, она же как воздух — без нее тоже не могу… Год назад в Капитолии было легче, я так не нуждался в ней.

— Думаешь, сбежав, ты что-нибудь изменишь?.. Парень, просто теперь ты помнишь и в столице не будет легче…

— Ладно. Пока я еще здесь.