— Это невеста моего сына. Прошу вас, ради Эру сделайте исключение! — Мудрая умоляюще сложила руки на груди.
— Уважаемая нолдиэ, вы можете взять с собой только собаку.
— Аданет хуже собаки?! Аммэ, я останусь здесь! — лицо Морифинвэ покрылось красными пятнами. Он в гневе сжал кулаки. — Да катитесь к Морготу со своими законами!
— Мори, поезжай домой один… — Летиция попыталась освободить руку из его цепких пальцев. На глазах у девушки выступили слёзы. — Я не…
— Нет! Khagam menu reliku pembu rukhas! — Карантир смачно выругался на кхуздуле и перешёл на квенья. — Nai Moringotto ar keinen Valaraucor nar tielyanna! Orcor nar toronilyar!
— Хорошо, мы никуда не поедем, — Нэрданель покачала головой. — Я останусь с вами, Морьо.
— Но тебя ждут! Аммэ, поезжай домой! Будем общаться через палантир!
— Без тебя я никуда не поеду, — покачав головой, Мудрая отошла от трапа.
— А это куда девать? — юнга вынес из каюты рюкзак. — Вещи того нолдо…
— Выбрось! — скомандовал ему один из матросов, наблюдавший за троицей на причале.
— Можешь отдать мне! — Морьо попытался заскочить на палубу, но моряки опять преградили ему путь. Друг, всё ещё находившийся на корабле, с рычанием вцепился в находку.
— Эй! — не ожидавший такого поворота событий юнга выпустил рюкзак Келегорма из рук, и пёс, с трудом удержав в зубах тяжёлую вещь, поволок добычу к стоящим на причале.
— Пусть забирает, — махнул рукой матрос. — Так едете или нет?
— Нет, — одновременно ответили ему мать с сыном. — Мы остаёмся.
— Следующий рейс только весной, — на палубу степенно вышел капитан «белого лебедя». — Мир изменился, его может и не быть.
— Да проваливайте к Морготу в зад! — Карантир обнял Летицию, которая отвернулась от парусника, плача от обиды. Случайно положил ей руку на живот и тут же заорал на весь пирс. — Лет, он пинается!
— Что?! — Нэрданель обернулась к сыну, чуть не выпустив из рук рюкзак, который ей притащил пёс.
— Мой сын! — Карантир подхватил на руки опешившую от такой новости Летицию и закружил её по причалу. — Наш сын, Лет!