Возведение (СИ)

Впрочем, даже все эти изменения в своей психике и восприятии не отменяют моей работы на протяжении всех этих лет. В первую очередь — обучение, когда не малую часть своего времени я тратил на то, чтобы донести информацию до троих своих учеников, которые оказались более чем способными и, в какой-то мере, наверное, очень талантливым и разумными, интеллект которых выходил далеко за рамки того, что я мог наблюдать у подавляющего большинства людей или грумов. И они легко поглощали все те объёмы информации, которые я для них предоставлял, месяц за месяцем меняя их взгляды на жизнь, отношение к тем или иным явлениями, их мнение обо мне и о положении дел в мире… иначе говоря, я делал их максимально нужными мне личностями, верными, а так же пригодными для долгой и плодотворной работы со мной, как мои будущие ассистенты, а ещё позже, и личности, что возьмут на себя целые направления исследований в моем институте!

А главное, я максимально сохранял их интеллектуальные способности, практически не используя Телепатию для всех ментальных манипуляций, по большей части, только психология. Но очень и очень точная, отработанная до этого на десятках разумных.

Но восемь лет спустя, даже не смотря на намного более расширенную программу, они всё же закончили обучение. Конечно, я мог ещё очень и очень многое дать им, многому научить, благо знания у меня есть, да и на практике многие из этих знаний у меня отработаны, но делать это было просто бессмысленно, ведь они уже более чем прекрасно пригодны для работы в общей научно-технической лаборатории.

Вместе с ними же закончили обучение и практически три тысячи студентов. Не все — было, все же, несколько десятков грумов, и даже два человека, что решили, что не могут осилить программу обучения и им это не нужно, а потому сами ушли из института, но основная часть учащихся, всё таки, с успехом закончила обучение. И вот дальше шло уже интересное дело — дальнейшие пути учеников. Учителя, само собой, психологически воздействовать на учащихся, склоняя многих из них к мысли стать преподавателями, пойти работать в лабораторию, ведь, как не посмотри, сейчас в институте Наблюдается невероятный кадровый голод! Преподавателей критически не хватает, и эту проблему нужно решать, но нанять оных со стороны нельзя — они не компетентны, а значит, остаётся только самому вырастить их, обучить с нуля. И именно это и происходило.

Само собой, не все учащиеся могли или даже хотели оставаться работать здесь. У кого-то душа не лежала к науке, они больше хотели стать инженерами, архитекторами или многими другими, что всегда востребованы среди грумов, кто-то оставался, принимая приглашение от института пройти стажировку, чтобы после стать преподавателями. Такие ученики изначально шли учиться, не имея каких-то обязательств вне института, не имея чётких планов на будущее и так далее. И потому, за годы здесь их легко было склонить именно к такой мысли, что и было проделана, отчего уже через месяц в институте моём начнёт проходить стажировку почти полтысячи будущих учителей, что будет уже более чем достаточным количеством, дабы полностью расконсервировать все помещения института, начав уже потоково набирать учащихся каждый год, многократно увеличивая итоговый интеллектуальный продукт, что будет производиться здесь.

Естественно, я так же получил в свое распоряжение не малое число стажеров, которые приняли приглашение в лабораторию. Надо сказать, что предложение это поступало далеко не всем. Мне нужны были подходящие личности, которые сами готовы со временем работать ради исполнения своей идеи, что имели огромный, почти неиссякаемый энтузиазм, а так же те, кому понравилось познавать новое. Личности, что за время учёбы сумели раскрыть в себе задаток открывателя, того, кто может и хочет раскрыть тайны вселенной. И таким образом, общая лаборатория, не считая моих личных учеников, пополнилась тридцатью шестью грумами.

Сидя в своём кабинете, я не мог не радоваться тому, что постепенно, может быть и медленно в рамках коротко живущих разумных, но вполне приемлемо для меня сейчас, мои действия дают результаты, а я возвожу все более крепкий фундамент для уже своего дальнейшего развития.

Развалившись в кресле, не от усталости, а от чувства удовлетворённости происходящим, я привычно уже прислушался к системам восприятия внешнего мира. Ничего не происходило, что привлекло бы моё внимание, а потому я спокойно достал из Анклава чашку для чая и сам чайник, несколько листьев бамбука, и начал заваривать бамбуковый чай. Когда чашка была заварена, я услышал стук в дверь, от чего чайник с горячей водой в моих руках и я сам замер.

— Да ну не может быть… — сказал я самому себе, когда опознал разумного, что хотел войти ко мне — Урел, что последние годы, после окончания обучения в институте, стал работать кем-то сродни дворецкого и секретаря. И тот факт, что он пришёл ко мне в кабинет не является чем-то особенным, однако, напрягает меня то, что пришёл он именно сейчас!

Спокойно открыв дверь телекинезом, я молчаливо, таким образом, пригласил Урела войти.