Возвеличить престол (СИ)

Однако, те два дня, пока все и каждый, чуть ли не сотенные командиры, стояли на лопате и работали топорами и пилами, не прошли для рижан в расслабленной неге. Пушки заговорили сразу. Пушкари из крепости отвечали. Артиллерийская дуэль начиналась с рассветом и не заканчивалась с закатом, а ночью к крепости подводились мортиры и они отрабатывались навесом по городу, когда защитникам удавалось навести свои пушки, а на стенах это делать сложнее, обслуга мортирок уже цепляла орудия к упряжке лошадей и бежала прочь.

*…………….*……………*

Андрей Семенович Алябьев ранее старался совмещать должность помощника головного воеводы и командира «приступников-ударников». Если бы не еще два человека, которые помогали Алябьеву в делопроизводстве, Андрей не смог бы занимать должность помощника Скопина-Шуйского, как и тем, к чему его влекла неуемная энергия.

Назначение Алябьева связано с тем, что шесть рот штурмовиков из восьми были сформированы из разных сторожевых-гвардейских полков. Уже началось соперничество между Преображенским, Семеновским и Тушинским полками. Чаще даже не так: преображенцы объединяются с семеновцами против тушенцев, так как последние уже второй год подряд побеждают на соревнованиях и начинают этим кичиться и злить других гвардейцев.

Так что, если назначить командиром штурмовиков кого из офицеров сторожевых-гвардейских царских полков, так можно было усугубить уже не соперничество между полками, а создать условия для чего-то большего, может и вражды. Так что назначение Алябьева — это компромисс для всех.

На деле же оказалось, что полковника Андрея Семеновича Алябьева никак не устраивало такое положение дел, когда между гвардейцами ссоры. Он принялся создавать единый полк, специально придумывая задания, выполнить которые было бы невозможно без коммуникации между выходцами из разных воинских подразделений.

По итогам последней проверки боеспособности войск, принято решение о создании нового царского сторожевого полка, который получил название от государя «ударный». Такое название Скопину-Шуйскому больше было по душе, чем «приступник». Но о том, что у головного воеводы уже была грамота с изложенной волей государя-императора о создании нового полка, Михаил Васильевич решил сказать после штурма Риги и лишь тогда, если… К черту сомнения!.. Когда Рига будет взята!

И вот тот день, вернее ночь, или все же утро, когда тысяча лучших русских воинов, способных даже лазить по крепостным камням, пойдет на приступ крепости. Да, рижане не успели качественно заделать все слабые места своей твердыни, которую не так давно брали русские, потом обстреливали шведы, вновь русские. Вот только это была все равно крепость и тяжелая артиллерия не смогла за более чем два дня создать разломы крепостной стены.

— Пошли! — скомандовал полковник Алябьев, перекрестился, и выдвинулся в сторону крепости.

Штурмовики были обряжены в темные балахоны, которые они скинут, как только уйдет ночная мгла и развеются сумерки, являя миру яркое солнце. А сегодня будет солнечная погода, о чем говорят звезды на чистом ночном небе. Яркое солнце, которое не станет скрывать кровавые следы сражения.

Стремясь не наделать шума, споро, слажено, с одной скоростью для всего полка, штурмовики уже пробежали трусцой то место, куда могли бы ударить еще оставшиеся пушки защитников Риги.

Так никто не воюет! Никто и не ждет подобного. Поэтому, когда дежурная вахта защитников крепости видела странные тени, рижские воины еще с минуту спорили о том, что это такое, и нужно ли подымать тревогу. Воины всерьез опасались своих командиров, которые будут явно недовольны тем, что их разбудили без видимой причины, а дежурный офицер пошел проверять посты на другой участок стены, от куда пока ничего не видно. Но, все же, через минуту, когда стало ясно, что «тени» споро переходят ров при помощи мостков, которые тащили с собой, дежурные побежали к своему уже придремавшему офицеру. Дозорные на стенах опоздали, уже раздались первые выстрелы. Тени подошли к крепости и их увидели воины, которые оставались у крепостных стен и отслеживали вероятность подкопов.

Алябьев бежал и радовался каждому метру, без потерь преодолённому на пути к крепости. Пусть эти странные одеяния и не уютны, словно чернориза, но они уже спасли десять-двадцать штурмовиков, дали чуточку больше времени беспрепятственного бега.

Выстрел! И пуля пролетает рядом со щекой полковника, чуть обжигая кожу.

— Обнаружены! — прокричал Андрей Семенович.

Теперь можно было работать уже и с шумом. Кроме того, русские воины ускорились, но все так же слаженно приближались к стенам города. Штурмовики уже слишком близко, чтобы не иметь возможность отказаться от приступа. Пусть дежурная смена находится на стене, но большинство защитников, в любом случае, спит. И поэтому шансов у русских много. Будь это приступ обычный, когда гремят барабаны, кричат командиры, долго и упорно выстраиваются воины, пришлось сложно, слишком кроваво. Такая подготовка к приступу дает время для защитников. А сейчас?

— Лестница! — кричат командиры десятков.