Возвращайтесь живыми!

Если бы Роман не умел подсоединяться к мыслесферам людей и вычленять нужное, он ничего бы не прочитал и ни в чём не разобрался. Но у него уже был опыт сканирования людей, и он с этой задачей справился. Нашёл главные контуры сознания, определил их значение и связи. Проследил одну из них, постоянно крутящуюся в голове Баймухамета (пятьдесят лет, звёзд с неба не хватает, ум средненький, легко программируемый), вышел на «абонента», а точнее — на контролёра.

Поводырь Казахстана находился в самой столице и собирался появиться на Медео завтрашним утром. И был этот человек (вернее, нечеловек — рептилоид по кличке Охотник) акимом города. То есть мэром.

Романа не ждали.

Его появление в мыслесфере Поводыря, уверенного в своей неуязвимости, произвело эффект удара молнии. И тем не менее он отреагировал на «укус» мгновенно, будучи воином по натуре.

На голову Романа обрушился огненный клинок пси-разряда, и хотя он был готов к контратаке, пришлось вынужденно отбивать удар «щитом» пси-поля, генерируемого экстрасенсами Афанасия. Метнулся в небо, растворяясь в его бездне, вернулся в тело, стараясь «не разбрызгать» струйки разбитого ударом сознания.

Судорожно подскочил на сиденье, чуть не ударившись головой в потолок кабины, хватая ртом воздух так, будто пробежал только что марафонскую дистанцию. Выдохнул занемевшими губами:

— С-сволочь змеиная!

Сердце начало успокаиваться.

«Экстрасенсы!» — мелькнула испуганная мысль.

Роман снова подскочил на сиденье, хотел вызвать Афанасия через ментальный канал, но услышал верещанье телефона. Включил.

— Слушаю…

— Рома, парни едва не окочурились! Что случилось?!

— Быстро уходите! И желательно — через свои «окна» на границе, сейчас он перекроет все пути отхода.

— Кто?!

— Поводырь… кличка — Охотник… мэр Алма-Аты.

— Ты уверен, что он…

— Афоня, не теряй времени!

— Понял, уходим!

Роман облился потом, выключил телефон, посидел, приходя в себя, потрогал гудящую колоколом голову, потом вспомнил о Малахове.

«Олег Харитонович, я его вычислил! Это Бикчентаев, аким Алма-Аты».

«Уходи!»

«Я ещё не выяснил его исполнителей…»

«Сами разберёмся, уходи немедленно! Скажи Заре — немедленно в аэропорт!»

«Хорошо. Проверьте подземный автопаркинг на «Медео» и в Чимбулаке, а также школу горнолыжников и селезащитную плотину в горах, там сидят рекруты Поводыря, с помощью которых он собирался сотворить экстраформацию для воздействия на…»

«Проверим, не теряй времени! Сядешь в самолёт — позвони. Да, билет бери до Астаны, и лишь оттуда в Москву».

Мыслеголос координатора «Триэн» уплыл в шорохи пси-эфира, наполненного «дыханием» энергетик миллионов людей.

Роман посидел немного, отдыхая и оценивая свою скоротечную схватку с казахским Поводырём, разработчиком «революции свиста» (силён, скотина!), подозвал Зару:

— Едем в гостиницу, собираемся и в аэропорт.

Девушка поняла его без дополнительных объяснений.

— Летите в Москву?

— Сначала в Астану, оттуда в Москву.

— Хорошо, едем.

И они помчались в Чимбулак.

7

Для экстренной связи Поводыри использовали свою технику, земная не считалась надёжной, поскольку опиралась на компьютерное обеспечение и легко вскрывалась с помощью современных хакер-программ.

Восьмого сентября, после полного провала «революции свиста» в Казахстане, Охотника вызвал Лейборист.

Охотник, в миру — Шерхан Бикчентаев, аким Алма-Аты, находился у себя в кабинете, расположенном в недрах акимата города. Где в настоящий момент находился Владыка земного Пандемониума АПГ, Охотник не знал, но, судя по флагу Британии за спиной Лейбориста, тот сидел перед пультом лонг-рации в своём партийном замке в предместье Лондона. Хотя, вполне возможно, флаг, равно как и стол, являлся лишь камуфляжем, скрывающим истинное местонахождение Генерального Поводыря.

— Экселенц? — Охотник сделал полупоклон; заговорил он на галактическом эсперанто, а не на казахском языке.

— Я хотел бы знать, как вы прокололись, уважаемый Шерхан Хидиятуллович, — ровным голосом произнёс Лейборист, не сбрасывая маски молодого, уверенного в себе человека с лощёным породистым лицом дипломата.

— Всё было рассчитано идеально, — принял такой же тон Бикчентаев, коричневое лицо которого приобрело твёрдость и блеск лакированного дерева. — Но мы не ожидали, что русский экзор посмеет заявиться в Алма-Ату.

— Почему вы не предусмотрели этого?

— Мне никогда никто не мешал.

— И вы расслабились.

Охотник пожевал губами, ища достойный ответ.

— Признаюсь, это явилось для меня неожиданностью. Не думал, что мой русский коллега допустит такую оплошность.

— О чём вы? — надменно осведомился Лейборист.

— Русским экзором занимался Кочевник.

— Он погиб, и вы это знаете.

— Вот русским и пусть занимается преемник русского наместника. Надеюсь, это не слизняк Метельский из рода хомо, — Охотник растянул губы в презрительной ухмылке, — сапиенс?

— Метельский просто исполняет обязанности эббара. Его вскоре заменит мой соотечественник, который и займётся русским. Но почему его не задержали вы?

По лицу Бикчентаева прошла тень.

— Потому что он использует мощную экстраформацию.