Возвращаюсь домой (СИ)

Проснулась Алёна поздним утром в крепких детских объятиях. Пошевелилась, осторожно вытягивая затёкшую руку из-под головы Влада и, стараясь не шуметь, встала. В доме ощутимо похолодало — на улице разыгрался ветер и резкие упругие порывы ритмично били в северную стену дома.

Алёна оделась теплее и вышла в сени. Выбитая дверь грустно висела на одной петле и совершенно не защищала от холода и ветра, а по поверхности питьевой воды в ведре плавали зубчатые кристаллы льда.

На улице бесчинствовала непогода. Морозный ветер обжигал тёплое со сна тело, трепал одежду и заставлял слезиться глаза. Мрачные тучи не пропускали ни единого луча солнца и выглядели настолько сурово, что, того и гляди, разродятся снежной бурей.

Алёна отвернула лицо от ветра, добежала до поленницы и набрала полные руки дров. Отнесла в дом, тихо сгрузила у печки и вернулась за ведром угля.

— Доброе утро, Алёна. Ты уже в трудах-заботах?

На покрытой инеем траве лужайки стоял, заискивающе улыбаясь, Дима.

— Доброе утро, Дим. Или, скорее, уже день?

— Ну да, день. А темно, как вечером. — мужчина потоптался на месте, утёр нос рукавом фуфайки и звучно потёр ладони. — Так я схожу за водой, да?

— Сейчас вёдра вынесу. — улыбнулась Алёна. — Спасибо, Дим, выручаешь меня. Сегодня вообще некогда на колонку бегать.

— Ой, да ладно, — засмущался помощник, беря пустые вёдра в руки. — Мне ж не трудно, я мужик всё-таки..

Пока Алёна выгребала вчерашнюю золу и растапливала печь, Дима вернулся и грохнул тяжёлыми вёдрами о лавку в сенях.

— Хозяйка, — коротко стукнул по косяку, обозначая своё присутствие, — а что у тебя с дверью? Это как так вышло-то?

Алёна вышла в сени, вынося заодно старое оцинкованное ведро с золой. Дима чесал лоб, сдвинув шапку на затылок, и озадаченно осматривал выбитую дверь.

— Да ничего страшного, — отмахнулась Алёна. — Нетрезвый посетитель приходил.

Дима недоверчиво посмотрел на беспечно улыбающуюся хозяйку дома.

— Как это — ничего страшного? Это кто ж такой смелый у нас завелся знахарку обижать?

— Не спрашивай, Дим.

— Не скажешь?

— Не скажу.

— Ну давай хоть поправлю дверь-то. — вздохнул мужчина. — Петли есть запасные?

— Да, вроде, были. Я несколько штук покупала, сейчас посмотрю.

Порылась в деревянном ящике на одной из полок, нашла петли и какие-то инструменты.

— Давай я сам, ты в дом иди, холодно же. — грубовато оттеснил Алёну Дмитрий и выудил из ящика нужную железку.

Пожав плечами, Алёна оставила мужчину одного и зашла в дом. Заглянула к Владу, поправила сползшее одеяло, потрогала всё ещё горячий лоб и решила приготовить больному что-нибудь лёгкое на завтрак.

Промыла немного риса, вскипятила разведённое водой молоко и приготовила сладкую полужидкую кашу. Укутала кастрюльку в махровое полотенце и оставила на лавку возле печки — пусть в тепле настаивается.

— Хозяйка, я закончил. — снова стукнул в дверь Дима, и Алёна, прихватив кошелёк, вышла в сени.

— Красота какая! Как новенькая. — похвалила мужчину. — Сколько я должна за работу?

— Ты это брось, — Дмитрий обиженно нахмурился. — Денег не возьму.

— А что возьмёшь? — хитро прищурилась Алёна.

Мужчина помялся, собираясь с духом, и выпалил:

— Можно мне тех твоих травок от похмелья отсыпать немного?

— Дима! Ты опять за своё? Больше не буду тебя лечить, раз сам себя не бережёшь!

Демонстративно дёрнула плечом и отвернулась, а в глазах смешинки бегают — очень уж смешно вытянулось лицо у бедолаги после незамысловатой угрозы.

— Алён, да я ж не себе, чесслово! Я вообще ни-ни! Только пиво с тех самых пор, как ты велела не злоупотреблять, правда! Это брательнику моему, дурьей башке. Напился вчера так, что сегодня помирает натуральным образом.

Алёна не выдержала и рассмеялась.

— Ох, мужики, странный вы народ. Сами же себя в могилу загоняете! А о семье подумать? О родных? У тебя вон ребёнок скоро будет, его ещё поднимать придётся долгие годы. — ворчала беззлобно, но нужные травы складывала в полотняный мешочек.

— А я-то что? Это ж не я напился, чего меня ругать-то?

— Ну да, не ты. Ты месяц назад полумёртвый лежал, чего это я правда, завелась. Держи, здесь на три раз хватит. Как придёшь домой, треть мешочка отсыпь в заварник, залей крутым кипятком и укутай минут на 20–30, потом всё выпоишь понемногу страдальцу. Вторую часть к вечеру завари. А третья пусть про запас будет, мало ли ещё какой брат перепьёт.

— Спасибо, Алён, ты просто ангел. — Дима выхватил мешочек со сбором, перемахнул одним прыжком все три ступеньки крыльца и быстро потрусил по дорожке на выход со двора.

"Не Дима, а 33 несчастья", — покачала головой Алёна. — "Взрослый мужик, скоро папой станет, а ведёт себя, как ребёнок. Кстати, о ребёнке…"

Влад всё ещё спал, но уже неглубоким, беспокойным сном, вздрагивая и бормоча что-то сквозь стиснутые зубы. Алёна заварила свежего липового настоя, достала из комода чистый комплект постельного белья и подошла к мальчику. Он, словно почувствовав её присутствие, открыл глаза и слабо улыбнулся.

— Пить…

— Сейчас, Владушка, сейчас. Как раз настоялся чай.