Возвращение

Его страх заглушил все мысли, которые до того опосредованно пытался сканировать Гранд, и которые по его внутреннему ощущению свидетельствовали либо о лукавстве пленника либо о том, что он что-то недоговаривает. Причем испуг был настолько нарочитым, что Гранд еще больше утвердился в мысли, что пленник что-то умело скрывает. Он попытался жестко просканировать сознание пленника и не смог. Казалось кроме ужаса в голове гамаэльта не осталось ни одной мысли.

– Проклятье, – Гранд скривился.

– Тебе что-то не по нраву? – удивленно посмотрел на него Торес.

– Вот сто к одному, правитель, – обернулся к нему Гранд, – скрывает он что-то, но никак не пойму что. Прикидываться парень мастак.

– Уверен? Если хочешь, могу приказать пытать мальчишку, пока или он не расколется или у тебя сомнения не отпадут.

– Было бы неплохо, – кивнул Гранд.

– О, господин, – юный гамаэльт нервно передернул плечами, – я же все рассказал… Что Вы хотите еще знать? Сжальтесь, не надо пыток.

– Принц, – руки Гранда просительно коснулся Шон.

– Не лезь! – резко оборвал его тот и, упершись взглядом в глаза пленника, с напором выдохнул: – Я хочу знать, что ты скрываешь! И добьюсь ответа по любому, даже если палачу придется долго потрудиться. При этом умереть я тебе не дам, думаю, ты уже понял, на что я способен и поверишь на слово.

– Я расскажу все, что захотите, господин, но я не понимаю, что Вы еще хотите, услышать…

– То о чем ты даже думать боишься! Если же сию минуту я не услышу об этом, палач наизнанку тебя вывернет, и я не стану его останавливать, даже когда ты начнешь говорить.

– Я не рассказал лишь об амулете, что Вы у меня забрали… Все остальное Вы уже знаете.

– Проклятье, это ж элементарно, и как я мог забыть, – Гранд раздраженно поморщился, сообразив, что мог бы и сам догадаться расспросить пленника о свойствах столь необычного амулета. – Давай рассказывай, и подробно.

Гамаэльт нервно облизнул губы, а потом тихо выдохнул:

– Он способен раскрыть чрево горы, поэтому и боялся говорить о том.

– Как он это делает?

– Это ключ… мой ключ… я должен приложить его к каменным вратам в каньоне судьбы, накрыть рукой и надрезать руку…

– Правитель, – Гранд обернулся к Торесу, – мне кажется, нам имеет смысл изменить направление нашего движения и направиться к этому каньону.

– Грейт, это может быть ловушка. Вести войско туда глупость несусветная. Узкая каменная щель, если завалить выход, то этот каньон прекрасная западня.

– А я Вам на что? Я любой завал в момент уберу. Или Вы не доверяете мне?

– Я просто слишком хорошо знаю гамаэльтов. Это столь хитрые бестии, что обведут вокруг пальца, не заметишь как.

– Но только не меня! – Гранд раздраженно сжал руку в кулак, в глазах его полыхнул гнев. – Вы до сих пор полагаете, что моя мать перестраховывается, опасаясь меня? Так вот, у нее для этого есть очень веские основания, потому что по силе я ей не намного уступаю, и если бы хотел, то не только от всех этих гамаэльтов, но и от Вашего войска мокрого места не оставил… Поэтому не надо относиться ко мне как к несмышленому мальчишке. Я лишь ради ее прихотей умения свои до сих пор не использовал. И дальше, если Вы того пожелаете, использовать не стану, но не потому, что не умею ничего… Хотите и дальше и войско, и меня вокруг гор таскать – воля Ваша. Только учтите, что у Вас был шанс, больше ни одного воина не потеряв, всех гамаэльтов или истребить, или в рабов обратить. Но настаивать не смею.

Торес, заинтересованно смотревший на него во время всей его тирады, одобрительно усмехнулся:

– А из тебя толк должен получиться… И темперамент, и напор… причем аргументированный. Ладно, давай подробно: что задумал?

– Если я получу доступ к чреву горы, я запущу туда импульс, рождающий страх и безумие. Все обитатели или выйдут, или сдохнут… Вам останется у известных нам выходов расставить посты, чтобы пленить, согласившихся сдаться.

– Заманчиво… – Торес в задумчивости почесал затылок.

После того как Торес с Грандом отправились с войском к Нерингерскому хребту, Къяра через некоторое время вернулась во дворец в Лорене. На удивленный вопрос отца, в кабинет которого она пришла, зачем ей понадобилось оставлять сына в Вериниге, раздраженно повела плечом:

– Надоел, пусть там смирению поучится.

– На мой взгляд, на редкость опрометчивый поступок, – Маграт, сидевший за письменным столом встал и нахмурился. Решение дочери его если не удручило, то явно озадачило.

– Не нравится, прикажи вернуться и держи при себе. Кабалит на нем твой, так что проблем для тебя больших не вижу, – презрительно фыркнув, резко бросила она в ответ.

– Что это с тобой, радость моя? Чем я тебя обидел, что ты в таком тоне со мной разговариваешь? – он с изумлением воззрился на нее.