Возвращение.

– Остров скалистый, по форме напоминающий сильно загнутый банан. Внутри этого закутка есть труднодоступная и недостаточная по своим размерам для создания полноценного порта, скалистая бухта. Деревьев почти нет, до начала холодов поверхность покрыта сочной зелёной травой и карликовыми деревьями. Животных, скорее всего, нет. Площадь два-три квадратных километра или чуть меньше. Из сооружений маяк на краю обрыва, а в центре острова должен быть дом смотрителя. Острые скалы, серые и мокрые от солёной воды по всему периметру. Пожалуй, это всё, что я смогу вам рассказать. В нём нет ничего примечательного и мне до сих пор не понятно, почему Эмбер им заинтересовалась.

Закончив своё описание, я добрался до дна бокала. Бокал Виллиама был уже давно пуст. Продолжая делать свои заметки, он постучал ногтем правой руки по своему бокалу, намекая, чтобы я налил нам ещё.

Не сильно сопротивляясь этому требованию – я залил их выше середины. Не медля, Виллиам взял свой бокал, поднял над столом и ожидал, что я подниму свой. Не смотря на отсутствие льда, этот «Коньяк’ъ» пился очень легко. Он обтекал всю гортань и согревал её, словно густой горячий кисель.

Мы стукнули бокалы и Виллиам заговорил:

– Этой информации, пока что, будет достаточно. Если мне придут в голову ещё вопросы, я задам их до вашего уезда. Здесь мы закончили, хватайте бутылку и пройдёмте.

Захватив бутылку, свой бокал и проследовав за Виллиам к выходу, я потянулся к выключателю света, но был остановлен.

– Прошу вас не выключать свет. После вашего ухода, сегодня ночью и до самого утра мне нужны будут все три помещения.

Подошли ко второй двери. Табличка на ней гласила – «Конструкт». Эта дверь была закрыта. Виллиам открыл её ключом, достав его из полочки стоящего рядом комода.

Мы вошли, и я был удивлён. Нет, скорее – ошеломлён. Как выяснится позже, это помещение было самым большим из трёх. При всех его размерах в нём почти не было свободного места. От пола до потолка оно было обставлено комодами и шкафами, а с потолка свисали верёвки с крюками и вешалками необычных форм и размеров. По всему полу навалом валялись груды тканей всех цветов радуги, от белых и чёрных, до пурпурных и изумрудных.

В свете множества фонарей и лампочек, которых, к слову, здесь было в разы больше чем в чертёжной – ткани переливались и блестели. Некоторые из них своим ярким цветом напоминали жидкость, отражающую небеса из древних сказок.

Система канатов была соединена тяговыми механизмами, а сами механизмы на небольших колёсиках цеплялись за целую рельсовую сеть проложенную прямо по потолку. Вместе с увиденными мною ранее иголками эта комната была похоже больше на бойню для разделки тканей.

Заметив моё удивление и засмеявшись, Виллиам гордо заявил:

– Прошу вас оценить! Моё творение, единственное и неповторимое. За его созданием стоят годы экспериментов и упорного труда, а так же ругани моей любимой жены. Немало шума я издал, пока не смонтировал все эти сооружения. Здесь, я сочетаю ткани и формирую общий цветовой фон будущего платья или костюма. Развесив нужные мне экземпляры тканей по специальным вешалкам и, закрепив на канатах, я, нажимая на рычаги управления и натягивая стропы, могу двигать все подвешенные элементы к центру комнаты, формируя композицию и общий вид моего творения.

Поднимая руки вверх и указывая ими в разные стороны, он продолжал, слегка повышая от волнения тон:

– Свет здесь, организован тоже непросто. Это узконаправленные прожектора разной мощности и теплоты. Холодные цвета хорошо раскрывают яркость ткани, а тёплые – текстуру. Регулируя свет, его яркость и теплоту – я могу определить, как будут выглядеть комбинации цветов будущего наряда в разное время суток и в разных условиях.

Стоило мне встать в центр комнаты и оглядеться вокруг, как я почувствовал, что она наполняет меня ощущением сказочности и нереальности.

– Именно здесь я подберу виды тканей, сошью их цвета в единую композицию. Я клянусь вам, что сочетание цветов, текстуры, мягкости, волнистости и узоров сольётся воедино и будет достойно любой королевы. И, заранее, прошу вас принять тот факт, что весь выбор остаётся исключительно за мной. Ваше участие в этом процессе не предусмотрено. Оно, пожалуй, закончилось в чертёжной. Вся остальная работа – только моя. Это моё требование и оно обсуждению не подлежит!

Увиденных чудес хватало мне с лихвой, чтобы потерять дар речи, но, похоже, мастер разошёлся не на шутку и решил впечатлить меня ещё сильней, показав механизм в действии:

– Арчибальд, немногие видели это место и уж тем более, как здесь всё устроено. Я уже стар и за много лет своей работы считал, что делиться опытом конструкции и функционала этого механизма будет большой ошибкой, но сейчас, седина на голове говорит мне, что ошибкой было поступать именно так. Поэтому прошу простить странному деду его не менее странные желания. Попрошу вас встать поближе к стене. Вот сюда.

Я безмолвно повиновался, встав спиной к противоположной от входной двери стене.