Возвращение

У темных эльфов не принято открыто выражать свои чувства. И когда-то они оба верили, что так и должно быть. Однако в тот момент, когда угроза потерять друг друга стала по-настоящему реальной, у Таррэна не нашлось слов, чтобы возразить, а Тирриниэль осознал, что им надо было сделать это гораздо раньше. Еще в тот далекий день, когда они впервые смогли посмотреть друг на друга без ненависти.

— Спасибо, — хрипло сказал Таррэн. — Спасибо тебе… за все.

— Ты не один, сын. Что бы ни случилось, знай: ты не один.

Какое-то время они еще смотрели друг на друга, понимая и чувствуя то, что не всегда выразишь словами.

— Эй, а где Бел? — подойдя к ним, с наигранной бодростью поинтересовался Элиар, осматривая голые скалы. — Вы что, ее потеряли? Или она сама сбежала, завидев ваши смурные физиономии?

— Да здесь я, здесь, — отозвалась откуда-то сверху Гончая, и эльфы задрали головы. Белка усмехнулась им с холки каменной драконицы и легко соскользнула вниз. — Таррэн, как там наши летающие друзья? Идут, или нам ждать их до посинения? С кем ты говорил, когда отсылал зов?

Таррэн поджал губы:

— Не знаю, он не представился.

— О том втором, которому я хвост едва не оторвала, ничего не сказал?

— Возможно, они еще не в курсе.

— Или в курсе, но так удивились твоей наглости, что даже позабыли про ментальный удар.

— Надавить пытались, — со вздохом признался эльф. — Однако не смогли: мне показалось, что они ушли слишком далеко.

— Ага, — кивнула Белка. — Зато теперь на всех парах сюда мчатся, чтобы надавать тебе по шее.

— По шее они будут давать тебе, — хмуро напомнил Элиар.

— Да. Но они-то про это еще не знают!

— А если тот второй уже все рассказал?

— А зачем ему трепаться? — резонно возразила Гончая. — Признаваться, что сбежал от каких-то двуногих и едва не лишился чешуи? Вряд ли он станет болтать. Так что когда драконы явятся, у меня будет неоспоримый аргумент, чтобы заиметь в противники именно этого ящера. А про него мы с вами уже кое-что знаем, и это дает нам шанс.

Элиар с сомнением на нее посмотрел.

— Почему ты уверена, что они примут вызов?

— Потому, что одного из них я прилюдно оскорбила. Потому, что по моей вине у него не хватает клыка в пасти. Потому, что его прилюдно обозвали нехорошими словами и не дали смыть эту грязь моей кровушкой. Такое не прощают, Элиар. И не забывают, поверь мне. Но если же он все-таки успел забыть, то я напомню. В подробностях. И еще более изысканным слогом — так, чтобы сомнений ни у кого не осталось. А поскольку тут им не балаган, а суд, то отказать в поединке мне никто не посмеет. Закон все-таки. Вряд ли он сильно поменялся за эти годы.

— Ты рискуешь, — скупо заметил светлый, изучающе рассматривая Гончую.

— Не больше, чем всегда.

— Как надеешься победить?

— А никак, — хладнокровно ответила она, заставив Таррэна дернуться, а Тиля — болезненно поморщиться.

Элиар ошарашенно моргнул.

— Что?!

— Что слышал, — ровно отозвалась Белка, рассеянно разглядывая далекий горизонт. — Я все-таки не дура: понимаю разницу между нами. И отдаю себе отчет, насколько дракон сильнее. Так что Тиль прав — в прямом столкновении шансов у меня нет. Тем более дракон уже знает, на что я способна. И уже поэтому я не выиграю.

У Элиара расширились глаза.

— Но тогда зачем?..

— Надо, чтобы драконы отвлеклись от мысли о вашем убийстве. И чтобы никто из них не вспомнил о существовании Лиары. До тех пор пока мы не докажем, что невиновны. Или же до той минуты, пока в живых не останется никого из здесь присутствующих. Если на бой выйдет кто-то из вас, велика вероятность, что «Огонь» вырвется из-под контроля — ты ведь уже чувствуешь, что его с каждым днем все труднее держать в узде? Так вот, ты — светлый. Тогда как Таррэн и Тиль способны взорваться от малейшей искры. А если это случится, кого-то из драконов может ранить. И вот тогда они не оставят нам ни единого шанса и ни одной лишней минутки, чтобы вы трое смогли по-настоящему обратиться к своей силе.

Элиар озадаченно нахмурился:

— К какой еще силе?

— Потом поймешь. Главное, не упусти момент.

— Но ведь…

— Потом, — повторила Белка и быстро отвернулась. — Если я ошибаюсь, ты первым на меня обидишься. Если же нет… прости, пока мне больше нечего сказать. Когда придет время, сам все узнаешь.

Эльфы переглянулись, но на лице Таррэна отразилось такое же непонимание, как и у остальных. Ллер Адоррас задумался. Рен Роинэ, которому надоело все время озираться, незаметно притулился под боком у драконицы. А Ортэ — единственный из стражи, кого взял с собой владыка, — навострил уши.

— Бел, о чем ты говоришь? — осторожно спросил Тирриниэль в наступившей тишине.

— О вас, — слабо улыбнулась Гончая. — И о том, что, если у меня получится, вы станете действительно великими. Одно плохо — Лану пришлось остаться во дворце. И Вернэлю с Картисом тоже. Но ради безопасности Эланны их стоило оставить даже в такое время. А сохранность нашего портала вообще не имеет цены. Так что с ними придется разбираться чуть позже. Если, конечно, будет кому разбираться.

Тиль сжал челюсти:

— Я велел им убираться домой, если почувствуют опасность.