Возвращение

Опять сложный выбор. Но пополнить припасы мне в любом случае нужно, обзавестись новым ездовым животным — тоже. Так что особых вариантов-то и нет, получается…

Подходящую для своих целей деревушку я обнаружил следующей ночью. Провел некоторое время, прослушивая местность, убедился, что лошади у жителей действительно есть, а затем отошел на полмили и устроил привал — не хотелось пугать крестьян ночным появлением. Демон их знает, еще за вилы и топоры сдуру возьмутся… Лучше уж днем приехать.

Заодно конь немного отдохнет, будет выглядеть чуть более счастливым и здоровым.

Собственно, мне и самому не повредит немного поспать…

Из леса я выбрался не раньше, чем увидел, что жители деревни уже проснулись и начали разбредаться по окружающим полям.

— Доброго вам дня, — поприветствовал я первого попавшегося на пути крестьянина. — Не скажете, есть ли здесь кто-то, кто в лошадях разбирается? Конь совсем зачах, а приказ надо выполнить.

При упоминании о приказе настороженное лицо мужика слегка расслабилось.

— К кузнецу вам надо, Вакулу. Он вон на том краю живет. — Собеседник ткнул пальцем в северную часть деревни.

Опять кузнец… Ну ладно.

Поблагодарив крестьянина, я двинулся в указанном направлении, ведя коня в поводу и изредка улыбаясь встречным людям. Деревня здесь большая, дворов сорок, пожалуй, будет. Наверняка кто-то согласится уступить мне лошадь. Должен согласиться.

— Что, подкова слетела? — вместо приветствия поинтересовался кузнец, возящийся у себя во дворе со здоровенным бревном. — А, нет, все на месте… Так чем помочь могу?

— Да если бы я знал. Ни с того ни с сего вдруг плохо ему стало — и хоть ты тресни. А мне ехать надо, приказ… Один из ваших сказал, чтобы я сюда пришел, мол, вы разбираетесь.

Кузнец неопределенно хмыкнул и, оставив в покое бревно, подошел поближе. Обвел внимательным взглядом печально косящегося на него жеребца, задержал взгляд на передних копытах.

— Небось, скакал, а затем пить ему давал?

— Э… ну, возможно… Не помню точно.

— Кто ж тебя вообще к лошадям подпустил… — Вакул грустно покачал головой. — Нельзя на нем ездить теперь. Лечить надо.

В общем-то, мне и так это было более-менее понятно.

— Мне очень нужно двигаться дальше. Может быть, кто-то в деревне согласится поменять свою здоровую лошадь на моего коня? Я могу доплатить, но в разумных пределах.

Кузнец задумался, подняв глаза и шевеля губами. Потом перевел взгляд на меня.

— Пожалуй, у Касама можно обменять. У него поле убрано, скотина пока что без дела стоит.

— Покажете, где он живет? Очень нужно.

Вакул недовольно посмотрел на свое бревно, затем кивнул:

— Ладно.

Идти пришлось недалеко — кузнец провел меня между соседними домами, свернул на небольшую улочку и остановился перед воротами, раскрашенными в веселый желтый цвет. Похоже, хозяин не бедствует, краску где-то достал…

— Касам, открывай! Гости и дело!

Владелец желтых ворот, худой старик лет шестидесяти, появился через несколько минут. Поправил длинный черный халат, радушно поздоровался с кузнецом, затем уставился на меня.

— Это посыльный. По неопытности коня опоил, теперь тот мучается. Надо бы поменять его на какую-нибудь клячу, чтобы ехать можно было. Парень готов доплатить, если что.

Во взгляде Касама появилась задумчивость. Темные глаза пробежались по моей фигуре, оценивающе взглянули на понурившегося жеребца.

— Конь неплохой. Но его лечить долго придется, — для затравки произнес он.

Мне пришлось печально развести руками — мол, понимаю, да…

— И скаковых лошадей у меня нет, только рабочие.

— Да мне любую, лишь бы здоровая была и пешехода обгоняла.

Старик хмыкнул.

— Значит, договоримся. Проходи, покажу тебе своих кобылок.

— Ладно, Касам, дальше уже с ним сам торгуйся. — Стоявший рядом кузнец вежливо кивнул и, развернувшись, неспешно отправился восвояси.

Мы зашли во двор и добрались до небольшого сарая, оказавшегося конюшней. Внутри обнаружились две невзрачные клячи.

— Выбирай, — равнодушно повел рукой старик. — Они почти ничем не отличаются.

— Ну тогда пусть будет дальняя… — Все равно я в лошадях как не разбирался, так и не разбираюсь.

— Хорошо. Забираешь ее, оставляешь своего… Ну и пару золотых в придачу. Так будет честно.

— Два золотых? — возмутился я. — Да она же не больше пяти без обмена стоит!

— Ну, здесь вопрос спорный, — заметил старик. — Вот где ты еще своего коня поменяешь? Да нигде. В нашей деревне все лошади заняты сейчас. Нужно будет в соседнюю ехать, а до нее миль десять… А будет ли там свободная животина? Вот-вот, неизвестно… Значит, эта лошадка для тебя вообще бесценна. А ты из-за пары монет убиваешься.

— Не из-за пары монет, а из-за отличного породистого жеребца, который чуть-чуть приболел. И пары монет.

— Ну, про породу этого задохлика ты таким же шалопаям, как сам, рассказывать будешь, — презрительно фыркнул Касам. — Обычный жеребчик. Был бы здоров, стоил бы монет десять в погожий день. А так… Помрет ведь.

— Помирать начнет — на мясо пустить можно будет. Явно больше пяти золотых получится.