Возвращение

— Так вот…вы тогда мне сказали, что он полукровка и что его мать умерла. А отец? Что об отце слышно?

— Ой… — женщина вздохнула и, подперев щеку рукой, взглянула на меня. — Да что…только то, что сами люди говорили. Батька его, был ведь простым стражником. Там у них…в лесу-то. Ну и запал на принцессу, то ли на какую-то знатную девку. Влюбился, значит. А у них там ведь строго с этим…это мы, думаем, что эльф, он и в Элдории, эльф. Но нет. Не знатный, значит, не имеешь права.

Ну и вот…убежали они вместе с этой эльфиичкой. Да тока не далеко. Догнали. Папашку нашего Савраски осудили, косы ему обстригли его, и отправили из леса. А жить-то как-то надо! Вот и пришел к нам в городок. Бродяжничал, спал на помойке. Все думали, свихнулся, хоть и эльф. По — нашему ведь ни бельмеса не говорил! Все на своем чирикал! Кто ж разберет, что он там хочет! А мать Савраски была единственной, кто у нас в городе хоть немного, но знал язык-то этого эльфа! Говорят, сама выучила…

И взяла она его к себе. Жила одна, простой цветочницей работала. И научила ж его, на свою голову нашему языку! Он ей наплел, какой он бедный да несчастный! Что спасла, мол, его. И что он женится на ней! А она ушки-то развесила. Влюбилась, как кошка! Говорят, везде он пробовал работать, да только, что с эльфа возьмешь? Кроме как из лука стрелять, да охранять, ничего больше не умеет! Но повезло ему…нанялся в обоз с товарами охранником. Все письма с дороги писал…ой! Какие слова говорил он ей…!

— Люблю, куплю, поедем? — усмехнулась я.

— Да-да! Так и есть! — закивала женщина. — И знаете, прижился он у нас! Вот прижился. Вроде все уже думали, что хорошо, они живут, и достаток есть, и оба такие счастливые…год прошел.

Ну и знаете, ведь как, не бывает такого, что все хорошо заканчивается. И тут произошло такое же…

Очередная командировка у него, караван охранять. А обоз тот шел аккурат мимо леса-то его! Но, в общем, пропал.

— Как пропал? — удивилась я. — Просто пропал?

— Ага, — кивнула дама. — Пропал и все. Обратно, когда обоз возвращался, без него приехал. Она все бедненькая спрашивала, куда он делся, и почему не приехал. Да кто ж ей ответит…сказали, что когда торговали с эльфами на границе леса, он остался позади. Вроде как поговорить с земляками, все дела…а потом догонит.

Но, ни завтра, ни послезавтра, не появился. И куда делся, не ясно. Может в лесу остался, может, решил сбежать…

А мать-то Савраски, ждала…ох, как ждала. На дорогу выходила, стояла там, как столб. И в дождь, и в снег! Все говорила, придет мой любимый, придет. А вот не пришел. А потом, оказалось, что беременная она! С пузом уже. Родила-то его, и сама воспитывала. Люди помогали. Кто чем может, помогали. Все знали ее историю, все жалели.

Дама украдкой вытерла слезинку, которая закралась в уголок глаза. Она смачно высморкалась в полотенце, которое лежало у нее на коленях, и, вздохнув, снова продолжила.

— И вот заболела…сначала, бледная стала. Исхудала вся. Потом есть отказывалась. К концу-то и видеть почти перестала.

— А врачи?!

— А что врачи, милая? — как-то небрежно усмехнулась дама. — Поили ее всем, чем тока можно! А толку? Во!

Женщина скрутила пальцы в дулю. Я вздохнула, и мне даже стало жаль эту женщину, мать нашего Семы…

— Померла, — помолчав, сказала женщина. — А сыночек-то ее, все по детским домам переходил…никто его к себе, брать не хотел. Мол, полукровка, бастард…И мыкался он бедняжка все по свету один. Воровать стал. А потом, и я его к себе взяла. Поди, чего доброго научила делать…а не тока к людям в карманы залазить!

Наступила тишина. Даже Анхель перестал чавкать. Я нахмурилась и посмотрела на свои руки, которые сложила перед собой на столе. Да уж…жизнь Семы, была не сахар. Ему было, очень трудно…мать погибла, родни нет. К кому податься, и у кого просить помощи. Маленький Север научился жить один и никому не доверять…как же жаль маму Семы…

Я прикрыла глаза и, вздохнув, снова посмотрела на женщину.

— Скажите, вы знаете в какой стороне этот эльфийский лес?

— Ну… — женщина задумчиво возвела глаза к потолку. — Так ить вроде по торговой дороге, до самого упора. Он аж там, на севере. Говорят, там все время зима лютует, а лес стоит зелененький, будто весна на дворе! Такое чудо трудно не заметить.

Я кивнула. Значит, Сема там. Но сколько я его помню, разговоры о семье вызывали у него перекос лицевых мышц. Тем более об отце он постоянно врал. Не хотел говорить правды, потому что стыдился его. И себя тоже.

Я нахмурилась, и женщина обратилась ко мне.

— А зачем вам, госпожа, лес-то их? Хотите туда поехать?

— Угу…

— Ой…неужто к ответу этого подлеца призвать?! — хозяйка так обрадовано захлопала в ладоши, что некоторые посетители недоуменно обернулись. — И правильно! Давно пора! Уж вы ему задайте! Уж вы ему там… ух! Все припомните!

— Не переживайте, — мрачно кивнула я. — Припомню…

Анхель выронил вилку и с опаской глянул в мою сторону. Надо полагать, мое лицо говорило о многом…

— Что такое? — забеспокоилась дама. — Невкусно?!

— Нет-нет… — быстро сказал Анхель. — Горячо…немного.

— А я вам подую!

Я закатила глаза и, встав из-за стола, вышла.