Елена Геннадьевна Бабинцева

Все книги автора Елена Геннадьевна Бабинцева (36) книг

Новая Земля
Новая Земля

Данная книга является десятой из общего цикла «Внеземные Контакты», написанного Орисом Орис.После выпуска предыдущих книг из данного цикла нескончаемым потоком идут письма Орису со всех концов России, Белоруссии, Украины, а после издания его книг на немецком и английском языках – со стран Европы, из Англии и США.Из-за отсутствия времени у автора нет возможности ответить на все многочисленные вопросы, задаваемые читателями. Но на наиболее важные вопросы автор отвечает в этой и следующих книгах данного цикла. Также в данной книге автор публикует Третье Послание Христа-Майтрейи накануне Преображения Земли.

Ариф Алиев , Борис Шергин , Елена Геннадьевна Бабинцева , Зарина Раимова , Зарина Ришатовна Раимова , Орис Орис

Фантастика / Приключения / Детская литература / Религия, религиозная литература / Попаданцы / Религия / Эзотерика
Лесник
Лесник

Маркевич, Болеслав Михайлович — романист (1822–1884). Происходил из польской семьи; детство провел в имении отца в Волынской губернии. Получив под руководством француза-гувернера тщательное литературное образование, Маркевич поступил в одесский Ришельевский лицей, где окончил курс на юридическом отделении. Службу начал в министерстве государственных имуществ; в 1848-53 годах был чиновником особых поручений при московском генерал-губернаторе, затем служил в государственной канцелярии и министерстве внутренних дел; в 1866 г. перешел в министерство народного просвещения чиновником особых поручений; позднее был членом совета министра. Занимательный рассказчик, прекрасный декламатор, устроитель домашних спектаклей и пикников, типичный "чиновник особых поручений" на все руки, Маркевич был принят в аристократических сферах. В 1875 г. карьере его был положен неожиданный конец; его в 24 часа уволили от службы. Выяснилось, что он получил 5 тысяч рублей за то, что "содействовал" отобранию "Санкт-Петербургского Ведомства" от В.Ф. Корша и передаче их в другие руки. Увольнение его произвело большую сенсацию, особенно в виду того, что за несколько месяцев до того Маркевич, всегда говоривший в своих произведениях об "утрате идеалов", "чистом искусстве", "мерзостном материализме" и т. д., поместил корреспонденцию в "Московских Ведомостях", где всех либеральных журналистов обозвал "разбойниками пера и мошенниками печати". Поработав некоторое время в "Голосе", где писал воскресные фельетоны под псевдонимом "Волна", Маркевич стал усердным поставщиком романов и повестей для "Русского Вестника", где напечатал обширную "трилогию": "Четверть века назад" (1878), "Перелом" (1880) и "Бездна" (1883 — 84; неокончена). В "Московских Ведомостях" он помещал корреспонденции (за подписью "Иногородный обыватель"), в которых давал полную волю своему озлоблению против петербургской журналистики и ее любимцев. Одна из них, в которой он, после оваций, выпавших на долю Тургенева в 1879 г., обвинял великого романиста в "кувыркании" перед молодежью, послужила предметом шумного литературного инцидента. При всей своей кротости, Тургенев не выдержал и ответил письмом к редактору "Вестника Европы" ("Сочинения", том Х), которое заканчивалось такой характеристикой "Иногороднего обывателя": "И как подумаешь, из чьих уст исходят эти клеветы, эти обвинения!? Из уст человека, с младых ногтей заслужившего репутацию виртуоза в деле низкопоклонства и "кувыркания", сперва добровольного, а наконец даже невольного! Правда — ему ни терять, ни бояться нечего: его имя стало нарицательным именем, и он не из числа людей, которых дозволительно потребовать к ответу". Вскоре после смерти Маркевича было издано собрание его сочинений (Санкт-Петербург, 1885; 2-е издание, Москва, 1911). Значительнейшая их часть написана в 70-х годах, после того как шум, поднятый "Мариной из Алаго Рога" (1873), побудил Маркевича обратить внимание на свои беллетристические способности. В 1880-х годах имела некоторый сценический успех драма "Чад жизни" (или "Ольга Ранцева"), выкроенная из "Перелома". Художественное дарование Маркевича само по себе не принадлежит к числу крупных. Те из его сочинений, где нет острой приправы тенденциознейшего освещения общественной жизни 60-х и 70-х годов, совершенно затерялись в массе журнального балласта, а в тех произведениях, которые читались в силу посторонних искусству соображений, все чисто художественное, за немногими исключениями (таков, например, тип интриганки Ольги Ранцевой в "Переломе"), довольно ординарно. Воюя с движением 60-х годов, извратившим "чистое искусство" введением "тенденции", Маркевич, однако, очень хорошо понял, какие преимущества дает тенденциозность писателю, неспособному обратить на себя внимание непосредственно-художественными достоинствами. Маркевич — самый тенденциозный писатель из всей "плеяды" "Русский Вестник", избравшей своей специальностью дискредитирование русского либерализма. По определению автора наиболее обстоятельной статьи о Маркевиче, К.К. Арсеньева, он обратил роман в "орудие регресса". Все, что проповедовалось в передовых статьях "Московских Ведомостей", находило эхо в произведениях Маркевича, причем он пускал в ход средство, недоступное публицисту — извращенное и порой прямо пасквильное изображение нелюбезных издателю "Московских Ведомостей" лиц. Это сообщало произведениям Маркевича пикантность и давало ему читателей. Под прозрачными псевдонимами он выводил крупных государственных людей, и средняя публика, всегда интересующаяся интимной жизнью высокопоставленных лиц, набрасывалась на сенсационные разоблачения Маркевича с тем же жаром, с каким публика немецкая читает Грегора Самарова и других авторов, пишущих романы на сюжеты из "современной истории". Если верить его трилогии, столь мало оправдывающей свое заглавие: "правдивая история", государственная измена охватила в 60-х и 70-х годах не только общество, но и высшие сферы правительственной власти, не исключая министров и членов государственного совета. Прокуроры и жандармы не преследуют, а покровительствуют крамоле, исправники — друзья пропагандистов и т. п. Прогрессивная молодежь — собрание жалких трусов, невежд и глупцов, для которых, по убеждению положительного лица трилогии проповедника "сильной власти" Троекурова — есть только один путь вразумления: нагайка. — Ср. К.К. Арсеньев "Критические этюды" (часть II); "Русский Вестник" (1886, № 3 и 4). С. Венгеров.

Болеслав Михайлович Маркевич , Валор Аргозавр , Елена Бабинцева , Елена Геннадьевна Бабинцева , Сергей (Подмосковье) Смирнов

Фантастика / Приключения / Русская классическая проза / Попаданцы / Славянское фэнтези
Сказания о демоне Дессэре
Сказания о демоне Дессэре

Незадачливая ученица, и студентка школы высшей магии. Уехала из тихой деревеньки в большой город, за славой и почетом, желая доказать родным, что она, не из такого же теста, как тихие сельчане. Все как всегда. Ну, почти все…Просто однажды, поддавшись на уговоры пьянчуги с улицы, купила у него волшебную вещицу. Развесила уши, поверила красивым словам, и потратила кучу денег. А потом дома, присмотревшись, поняла, что деньги вылетели в трубу…вещь не стоит и пяти медяков. Но кто же мог знать, что простая обшарпанная временем жестянка на шнурке, стоит гораздо больше, чем заплатила сама она? Да никто…А что она принадлежит не абы кому, а…не совсем человеку? А что из-за этой штуки, у нее будет слишком много неприятностей?Придется срочно искать знающих людей, которые в курсе…как с демонами обращаться.

Елена Геннадьевна Бабинцева

Самиздат, сетевая литература
Мой личный сорт мандарина
Мой личный сорт мандарина

Добрый вечер. Меня Р·РѕРІСѓС' Костя Рё СЏ вампир. Почему РІС‹ так удивлены? РЈ вампира РЅРµ может быть имени Костя? Может, уверяю вас, особенно если ты родился РІ Р РѕСЃСЃРёРё. Особенно, если твои смертные родители были простыми рабочими людьми. РќРѕ, СЏ РЅРµ стал брать себе РґСЂСѓРіРѕРіРѕ имени. РћРЅРѕ напоминает РјРЅРµ Рѕ том времени, РєРѕРіРґР° СЏ был смертен. Так сказать, дает вовремя опомниться, если меня заносит.Что вампир делает РІ Р РѕСЃСЃРёРё? Живет. Это самое лучшее место, РєРѕРіРґР° надо спрятаться, замести следы Рё прочее. Да Рё трупы тут прятать легче. РЇ стараюсь жить, как обычный человек. Работаю. РЈ меня есть небольшой РєСЂСѓРі друзей. Р'СЃРµ как Сѓ смертных. Однако СЃ недавнего времени, РјРѕСЏ тихая вечная жизнь стала трещать РїРѕ швам…Почему? Р

Елена Бабинцева , Елена Геннадьевна Бабинцева

Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы