Возвращение

– Чейз, – сказал Халед, – пожалуйста, выслушай меня. Мне и вправду очень жаль. Я сделаю что угодно, лишь бы помириться с тобой. Тогда мне это казалось безобидным. И если честно, я надеялся произвести на тебя впечатление. Да, я поступил плохо и знаю об этом. Сейчас я прошу лишь дать мне второй шанс. Сделай это ради меня, и обещаю, что ты об этом не пожалеешь.

– Халед, – ответила я, – ты ничего не сможешь сделать. Ты никогда не исправишь все настолько, чтобы я снова стала тебе доверять. Уйди и оставь меня в покое.

– Чейз, я…

– До свидания, Халед.

Я снова разъединилась. Перезванивать он не стал.

Весь остаток ночи я ворочалась, не в силах заснуть.

Одиннадцатого числа я связалась с диспетчерской. «Висла» прибыла в Солнечную систему, но находилась возле орбиты Марса. «Рассчитывайте на два дня», – сказали мне. Мы с пользой провели время, совершив путешествие в Египет, – Алекс готов был бесконечно возвращаться к пирамидам. Приземлившись в Балакате, в нескольких километрах от Великой пирамиды Гизы, мы сели в автобус вместе с еще сорока туристами и отправились в путь.

Алекс, как обычно, подготовился заранее.

– Не могу представить, как примитивное общество могло построить все это, – сказал он, пока мы стояли, таращась на пирамиду. – Некоторые каменные блоки весят до восьмидесяти тонн и доставлялись из Асуана, за восемьсот с лишним километров. Пирамида – это полмиллиона тонн известняка и еще немного гранита. Как рабы, трудясь в пустыне, под палящим солнцем, могли без всяких технологий переместить восьмидесятитонный блок известняка на расстояние восемьсот километров? А сколько всего было таких блоков?

– И что ты предполагаешь?

– Не знаю. Есть довольно распространенная теория, будто все это сделали инопланетяне.

– «Немые»?

– Кто же еще? – рассмеялся он. – Но я не могу представить, чтобы Селотта или Кассель таскали эти камни. А ты?

Селотта и Кассель, ашиуры, несколько лет назад ездили вместе с нами на экскурсию по Атлантиде.

– Они владеют антигравитацией, – заметила я.

– Скажем иначе: ты можешь представить, чтобы кто-то из них вдруг захотел подгонять друг к другу известняковые глыбы среди пустыни?

Мы посетили также храм Палави на краю Ливийской пустыни, воздвигнутый шесть тысяч лет: этой цивилизации давно не существует. Но любопытнее всего то, что на его стенах остались имена и даты – от туристов, побывавших здесь три тысячи лет назад. Эта практика исчезла в прошлом тысячелетии, но имена никуда не делись, и теперь их бережно сохраняют как часть истории этого места.

Мы только что вышли из храма и садились в туристский автобус, радуясь вновь обретенной прохладе, когда нам сообщили о прибытии «Вислы» к причалу.

– Хочешь ему позвонить? – спросила я.

– Нет, – ответил Алекс. – Пусть сам проявляет инициативу.

Пятнадцать минут спустя автобус двинулся обратно к Альмахди. Примерно на полпути поступил вызов:

– Алекс? Это Лоренс.

– Здравствуйте, Лоренс. Как прошел полет?

– Нормально, только слишком долго. Надеюсь, вы больше не говорили с репортерами?

– Нет. Вы же просили меня держаться от них подальше.

– Хорошо. Нам нужно встретиться.

– Мы в Альмахди.

– Где?

– В Египте.

– Чейз с вами?

– Да, она здесь.

– Ладно. Вы не против, если я попрошу вас прилететь сюда? И взять ее с собой?

– Вы на Галилео?

– Да. Оттуда мы сможем полететь прямо к Ларисе.

– Вам известно, где она находится, Лоренс?

– Не совсем. Но у меня есть ее номер.

– От Токаты?

– Да.

– Кей-Эл – сорок пять шестьдесят один?

– Нет, настоящий. Хочу перед вами извиниться: Хели просто пыталась защитить Гарнетта.

– От чего?

– Я бы не стал обсуждать это по связи. Прилетайте сюда, мы все обговорим и уладим.

– Лоренс, давайте начистоту: мы мотаемся туда-сюда, занимаясь этим делом, уже почти три месяца. Нас сбросили в Атлантический океан, сказав, что нам грозит смертельная опасность. Из-за вашей сообщницы мы побывали в Поясе астероидов, где ничего не нашли. А теперь вы предлагаете нам прилететь на космическую станцию, где вы все объясните. Правильно?

– Я прекрасно понимаю ваше недовольство, Алекс. Поверьте, мне очень жаль, что все так вышло. И я хотел бы все исправить, если, конечно, вы не возражаете.

– Может, для начала вы сообщите мне номер Ларисы? Мы заберем вас на станции и поговорим обо всем по дороге.

– Нет, – поколебавшись, ответил Саутвик. – Не могу.

– Почему?

– Расскажу при встрече. Но сперва я должен взять с вас слово, что вы никому и никогда об этом не обмолвитесь. Чейз это тоже касается.

Алекс посмотрел на меня, затем на пустыню, медленно проплывавшую за окном.

– Не могу, – ответил он. – Я не участвую в заговорах.

– Это не заговор, Алекс.

– По-моему, иначе сказать нельзя.

– И все же мне нужно ваше слово.

– Хотите, чтобы я пообещал ничего не говорить, а затем вы раскроете свою тайну?

– Совершенно верно. Прошу прощения, но я вынужден настаивать на своем.

– В таком случае, Лоренс, возвращайтесь на Окраину.

– Алекс, у меня нет выбора.

– У меня тоже.

На другом конце линии слышалось тяжелое дыхание Саутвика.