Возвращение

      Внешне это было очень неплохое заведение. Ребята помимо обычных школьных уроков занимались «домашним трудом» : девочки гладили, стирали, помогали на кухне; мальчишки обучались столярному и слесарному делу. Порядок тоже поддерживали сами, и в саду возились. Была в интернате неплохая библиотека, телевизор и два компьютера. Воспитатели старались вырастить из своих питомцев приспособленных к жизни членов общества. Казалось, что это им удаётся, но ребята быстро усваивали правила поведения только внешне. Никто из взрослых не знал, какие страсти кипели внутри маленьких группировок, составляющих сплочённый вроде бы коллектив. В интернате были собраны обычные ребята из обычного мира, впитавшие в себя всю его злобу, ненависть, жестокость, всю грязь государства, находящегося десятилетиями в «переходном периоде» при неясной политической системе. «Каждый сам за себя», «не пойдёшь по головам – не выйдешь в люди» - внушалось многим из них с рождения, и потому в интернат попадали не забитые детки, а вполне сложившиеся личности. И теперь привить доброту на эти заросшие сорняками души было ох как трудно.

      За время своих скитаний Алька научился стоять за себя, поэтому не попал никому в зависимость. Однако, жить здесь годы ему не улыбалось. Сбежать, в принципе, было возможно, но куда? Поиски бабушки представлялись теперь совершенно безнадёжным делом. И со всё большим интересом Алька прислушивался к разговорам старших ребят о какой-то таинственной Зоне. На этой ограниченной территории неподалёку от Киева настоящие мужчины постоянно попадали в замечательные приключения, находили клады и возвращались в этот мир, чтобы жить припеваючи. А самые умные не возвращались вовсе, оставались там, среди мужественных друзей и приключений. Многие мальчишки из интерната мечтали поскорее вырасти и уйти туда, в настоящую жизнь.

      Алька в эти разговоры не вступал, но слушал внимательно. В отличие от сверстников, он не собирался ждать совершеннолетия, а решил убежать в Зону при первой возможности. И вот в середине сентября такая возможность ему представилась. Группу наиболее дисциплинированных ребят решили премировать двухдневной поездкой в Киев. Алька попал в число избранных. Экскурсанты взяли с собой рюкзачки и сумки, в которые сложили сухие пайки, бутылки с водой, кепки и курточки. А Алик засунул туда вообще все свои вещи. К счастью, их было не так много, рюкзак не раздулся и не привлекал внимания.

      Утром автобус вырулил за ворота на шоссе и помчался в сторону столицы. Ехали долго, всё съели, всё выпили, даже успели немного поспать. Алька предусмотрительно сохранил пустую пластиковую бутылку из-под воды.

      В Киеве ребятам устроили обзорную экскурсию по городу, водили в музей, на выставку, а вечером даже в театр. Но Алька почти не запомнил красоту этого древнего города. Он ждал. Сперва его ещё посещали сомнения: а не выдумали ли всё это мальчишки, может, и нет никакой Зоны? Но экскурсовод упомянул в рассказе об авариях на Чернобыльской АЭС и даже махнул рукой куда-то на север, повествуя об «уродливом образовании на теле Земли». Алька старательно запомнил направление.

      Вечером второго дня ребят покормили и усадили в автобус. В последний момент Алька затеял с другими ребятами возню возле дверей. Шофёр завёл мотор, одна из воспитательниц прикрикнула на мальчишек. Все бросились по местам, а Алька, холодея от собственной смелости, юркнул в дверь и быстро спрятался за стоявший рядом «Икарус». Осторожно выглядывая, он увидел, как мягко закрылся вход, как его автобус медленно вырулил со стоянки, пересёк площадь, на мгновение затормозил (у Альки прямо сердце оборвалось) и, резко рванувшись, влился в поток транспорта. Не заметили! В автобусе было немало пустых мест, ребята то и дело пересаживались. А сейчас, когда в салоне погасят свет, и все уснут, можно будет совсем ничего не бояться.

      Алька легко вздохнул и направился к северной окраине города. Чем дальше уходил он от центра, тем легче становилось у него на душе. Дело в том, что едва узнав о поездке, Алька чуть ли не каждый вечер разговаривал с соседом по спальне, тихим и застенчивым Вовкой, о своей бабушке и о том, что в Киеве самый большой паспортный стол и главная администрация, и уж там-то можно будет найти её адрес. Уже в столице он слёзно канючил перед воспитательницей, прося её сходить с ним к президенту и найти бабу Варю. Его сердито одёрнули ( он и сам понимал, что несёт редкостную ерунду), и он замолчал, больше не возвращаясь к этой теме, чтобы не вызвать подозрений раньше времени.