Возвращение

Итальянец, к которому я обратился несколько лет назад по рекомендации, узнал меня не сразу.

– Вы немного изменились, мистер, – он разглядывал меня внимательно, а я его.

– Да уж, столько всего произошло за эти годы, что изменения во внешности – это нормально.

– Извините, но давайте ближе к делу, а то у меня сегодня много дел.

– С удовольствием. Раз уж вы вспомнили меня, то напоминать, за чем я к вам обращался, не нужно?

– Я припоминаю. Вы хотели «бумаги», причем чистые. Рассчитались довольно редкой вещицей…

– У вас феноменальная память, сэр, я удивлен! – покачал я головой, признавая заслуги моего собеседника. – Так вот, я к вам по этому же вопросу. Три человека. Мужчина, женщина и их дочь. Нужны все бумаги, какие только возможно сделать, естественно, чистые, как у меня.

– А у вас самого проблем не было?

– Скажете тоже, вы же гарантировали! – улыбнулся я. – Я даже в армию сходил, на несколько дней, пока в меня не попал долбаный желтопузый!

– Вас что, на войну отправляли? Но я же помню, возраст у вас был неподходящий!

– Да вот попался копам, были не в духе. Проверили меня и сочли причину, по которой я не служил, неуважительной. В период войны я не имел права законно отмазаться, поэтому испытал все прелести войны на себе. – Я снял пиджак и, закатав рукав рубашки, показал место ранения.

– Однако! Вы счастливо отделались, все же вернулись домой, а не сгинули на островах. Перейдем к делу. С последней нашей встречи прошло много времени. Немного изменился порядок получения бумаг, ну и цена, конечно. Да еще у нас тут проблемы возникли, впрочем, нашего с вами дела они не касаются, – итальянец достал лист бумаги и запросил данные. Его интересовал точный перечень нужных документов, возраст, желательно точный, моих друзей. Самое сложное было с дочерью Петра. Ну нет чистых документов на маленькую девочку. Будут делать бумаги из центра по усыновлению, якобы наша молодая пара удочерила девочку. Что же, уж лучше так, чем никак. Ценник действительно вырос до неприличия. За весь комплект бумаг итальянец запросил пятнадцать тысяч. По пятерке с каждого выходит, тогда мне это обошлось дешевле. Но деляга уверял, что результат меня очень порадует. Что ж, остается поверить ему. Сроки изготовления также изменились. Даже за лишнюю штуку баксов мне сократили всего один день, так что будем ждать неделю. Долго, но тут лучше не спешить.

Вернувшись почти в полночь домой, я застал Петю сидящим на кухне.

– Как вискарь? – спросил я друга, сам в это время доставая бутылку пива из холодильника.

– В порядке. Блин, как же это скучно, не вылезать из дома, – вздохнул друг, – как прошло?

– Порядок. Неделю, правда, ждать придется, зато на выходе я ожидаю хорошую работу.

– Твоими устами…

– Я уже сколько тысяч раз повторял, все будет в порядке, успокойся!

– Да, говорил, говорил. Да вот видишь, как все вышло-то?

– Не вышло еще, просто мы отложили на некоторое время решение проблемы.

– Да и вновь Аленке врать приходится.

– Это не ложь, – так же спокойно ответил я.

– Как же не ложь? Обыкновенное вранье!

– Это, Петя, доступная форма изложения, а не вранье, запомни это. Не всегда нужно говорить людям все, что у тебя в голове, а уж здесь, в Америке, подавно.

– Здесь вообще что-нибудь ценится, кроме денег? – О, сказывается пребывание в капиталистической стране.

– Только большие деньги. Петь, пойми, за то, чтобы иметь то, что хочется, нужно платить. В Союзе почему проще, там нет ни хрена, вот и деньги вроде как не нужны. Машины, квартиры, даже имея деньги, в нашей стране купить что-то нереально, это считается пережитком прошлого, от которого все пытаются уйти. Но ведь это перегиб. Человек такая тварь, что всегда тянется к чему-то хорошему, лучшему. Может, поэтому Советскому Союзу и осталось тридцать лет жизни, дальше всё, амба. Когда приоткроют занавес, люди увидят, что можно иметь гораздо больше, чем они могут себе позволить сейчас. Да, там сейчас разруха, хотя и поднялись уже, но до конца еще долго, но потом-то? Почему на своем автомобиле может ездить только чиновник или инженер? Люди, благодаря которым эти чиновники вообще живут, должны трястись в скотовозах по дороге на работу, где вкалывают с утра до ночи. Нет, это неправильно. Да, капитализм – зло, но тут, мне кажется, как-то честнее. Если ты не работаешь, то не можешь себе позволить хорошую жизнь. Да, другое дело, что все стоит дорого, а зарплаты низкие. Это вопрос уже к работодателям, почему они такие хапуги. Ведь в Союзе нормально оплачивается труд человека, но нет никаких благ цивилизации. Опять же все чиновники, партаппаратчики разного уровня ездят на юг отдыхать, а сколько туда ездит обычных людей? А ведь море есть море. Ты вот заметил, что здесь, в Штатах, люди улыбаются?

– Вообще долго привыкнуть не мог, казалось, что они издеваются! – воскликнул Петя.

– Вот. А все потому, что живя в России, мы месяцами не видим хорошей погоды, солнца, от того и мрачные такие. Нет, я нисколько не шучу, абсолютно серьезен. Вспомни, летом ведь и болеем меньше, и настроение всегда лучше, так?

– Ну да, скорее всего, ты прав.