Возвращение

– Джон, не уподобляйтесь Гитлеру, – не выдержал я. – Тот тоже начинал с превосходства арийской расы над другими народами…

– Извините, Фил, не хотел вас обидеть, – резко сдал Гувер, поднимая руку в примиряющем жесте, и снова отхлебнул из хайбола. – Иногда я бываю излишне резок, для будущего конгрессмена это неправильно, нужно уметь держать свои эмоции в узде… Кстати, знаете, что это такое? – показал он на стоявший в углу сейф.

– М-м-м… С виду сейф. Но вопрос наверняка с подвохом?

– Ха, само собой! Это, мистер Бёрд, не просто сейф, это яйца десятков американских политиков, бизнесменов и просто известных людей, которые я сжимаю в своём кулаке. Ваши яйца там тоже, кстати, есть. Ничего личного, просто бизнес.

– Ага, похоже, у вас целый сейф компромата?

– Тсс, – прижал он полупьяно палец к губам. – Никому ни слова. Это секрет государственной важности.

Похоже, у него не очень высокий алкогольный порог. Это я ещё заметил в лагере Монте-Рио, где, правда, Гувер не слишком злоупотреблял, предпочитая, видимо, интимное общество своего верного Санчо Пансы, то бишь Клайда Толсона.

– Я собирал эти сведения не один десяток лет, – продолжал собеседник. – За некоторые из них люди готовы заплатить миллионы долларов. Но эти документы не про-да-ют-ся, – по слогам выговорил он. – Этот сейф – мой билет к вершине иерархической лестницы, а вы – тоже одна из ступенек этой лестницы. Не обижайтесь, Фил…

– Ничего личного, просто бизнес, – повторил я с усмешкой его недавнюю фразу, отсалютовал стаканом и сделал теперь изрядный глоток…

Из того, что мы сняли, получилось более-менее удобоваримое зрелище, которое, судя по соцопросу, проведённому по моей, подмазанной скрытой взяткой просьбе институтом Гэллапа, смотрело тридцать три процента телезрителей. Свою роль сыграли и анонсы, выходившие на телеканале всю предыдущую неделю. Короче говоря, лиха беда начало, будем надеяться, что в будущем рейтинг программы не рухнет ниже плинтуса.

А у меня из головы не выходил тот самый сейф, в котором, если Гувер не соврал, хранился компромат на сильных мира сего. Вот бы завладеть содержимым этого железного ящика! Увы, силовой вариант исключался. Даже если я соберу с десяток верных людей, нападение на штаб-квартиру ФБР – верное самоубийство, оно того точно не стоит. Заставить Гувера самого расстаться с бумагами? Где бы взять такие рычаги?… Не запугаю же я его обещанием предать огласки, как он и Толсон проводили время в лагере для извращенцев.

Вскоре, однако, появился шанс решить этот вопрос. Серов меня попросил о встрече, чтобы узнать моё мнение относительно вероятной ликвидации Гувера.

– У моего руководства складывается впечатление, будто вы пляшете под дудку директора ФБР. Новая программа на вашем телеканале это лишний раз подтверждает. Он на вас сильно давит? Не пора ли его… хм… того? Тем более возможность есть. Прежде чем появиться в своём офисе ровно в девять ноль-ноль, он оставляет машину за три квартала и последний отрезок пути проходит пешком.

– М-да, вопиющая безответственность, – хмыкнул я. – В общем-то я не против, только у Гувера на меня имеется кое-какой компромат. Боюсь, если с ним, с Гувером, что-то случится, документы могут всплыть, и моей карьере придёт конец.

– А где он хранит этот компромат?

– В сейфе в своём кабинете. Но без шума вы в его кабинет не проникнете, а о том, чтобы вскрыть сейф, лучше и не думать. Хотя, если в вашей команде будет толковый медвежатник… Кстати, в сейфе помимо моего дела лежат документы на многих известных личностей, они нашей разведке весьма пригодились бы.

– Это да, пригодились бы… – задумчиво протянул куратор. – Ладно, посоветуюсь с Центром, может, что-нибудь придумаем.

Однако Гувер кое-что придумал за нас. В конце мая 50-го, когда Соня заканчивала первый класс, он благополучно избрался в конгресс от округа Колумбия, доверив управление ФБР, как и ожидалось, Клайду Толсону. Признаться, я ни сном ни духом не знал об операции, разработанной советской разведкой без моего участия. В первых числах июня, когда всё происходило, мы с Варей, Софьей и полугодовалым Даниилом находились на Гавайях, где проводили время в своё удовольствие. На пляж я выходил, довольный собственным видом. В год своего полувекового юбилея я выглядел очень даже вполне, чему способствовали регулярные физические нагрузки. Да и физиономия ничего. Я попытался было отпустить щегольские усики и бородку, но Варя меня так раскритиковала, что я тут же схватился за бритву.