Возвращение

Первая наша с Монро встреча состоялась в павильоне моей киностудии. Она сидела на простом стуле, закинув ногу на ногу, и с моего позволения затягивалась сигаретой. На её коленях мирно посапывала чихуахуа, которую Монро представила как Джозефину[7]. От двадцатичетырёхлетней красотки исходила такая волна сексуальности, что я тут же налил себе из сифона воды с газом и залпом выдул целый стакан.

– Кофе, прохладительные напитки? – предложил я.

– Я бы предпочла коктейль «Манхэттен» или шампанское Piper-Heidsieck…

– Об алкогольных напитках у нас с вами будет отдельный разговор. Сегодня жарко, выпейте лучше прохладного лимонада. – И самоуверенно налил в её стакан из запотевшего кувшина, в котором плавали кольца лимона.

Она немного скривилась, но взяла стакан и сделала небольшой глоток.

– Итак, мисс Монро, поговорим о деле, ради которого я вас сюда пригласил. Я предлагаю вам пятилетний контракт, по сто тысяч за каждый год. То есть почти две тысячи долларов в неделю. Как вы на это смотрите?

– Мне нравится, – промурлыкала она негромко, опуская густые ресницы и снова поднимая их. – Это значительно больше, чем пятьсот долларов в неделю, которые мне платит 2 °Century Fox. И ваша киностудия нравится, хоть она и не очень большая. Ваши фильмы нравятся…

«А я?» – пронеслось в голове, но я тут же отогнал эту мысль прочь.

– …Однако моим нынешним работодателям за разрыв контракта придётся уплатить солидную неустойку, – закончила она фразу и посмотрела на меня с видом невинной овечки.

– Я в курсе, там что-то около пятидесяти тысяч. Для меня главным было получить ваше принципиальное согласие, мисс Монро. Тем более у меня для вас уже есть сценарий, и вы сыграете главную роль.

При слове «роль» в её глазах появился хищный блеск, а остренький язычок эротично прогулялся по верхней губе. А у меня по спине пробежали мурашки. Нет, надо всё же держать себя с ней построже, а то дашь слабину – и она тут же сядет на шею. Это пару лет назад она хваталась за любую работу, включая съёмки для рекламы зубной пасты, а сегодня это уже восходящая звезда американского кинематографа. Пусть почувствует, кто здесь хозяин.

– Вижу, моё предложение вас заинтересовало, это не может не радовать. Что ж, предлагаю вам подписать этот документ.

Я пододвинул к ней два экземпляра контракта, уже подписанные мной, и многозначительно покашлял.

– Советую сразу обратить внимание на пункты, касающиеся ваших обязанностей и штрафных санкций. Это вот здесь. – Я ткнул пальцем в соответствующий раздел отпечатанного типографским способом текста.

Мэрилин, нахмурившись, принялась вчитываться, шевеля при этом губами. Смотрю, перечитывает снова, ниточки бровей при этом взлетают вверх. Посмотрела на меня.

– Вы что, всерьёз думаете, что я могу злоупотреблять спиртным, наркотиками и медпрепаратами, способными принести вред моему здоровью?

Если бы я не помнил, отчего она отбросила коньки в моей истории, может, и не стал бы упоминать о лекарствах. Для неё же стараюсь, чтобы протянула на этом свете подольше. Если у меня будет иметься доказательная база, говоря старославянским, видоки, что Мэрилин наклюкалась в зюзю, или под кайфом, или горстями хреначит таблетки, имею право применить санкции. На первый раз в контракте прописан солидный штраф, на второй – увольнение. И никакой профсоюз не поможет.

– Хочу подстраховаться. Мало ли… Сегодня вы сама душка, а завтра, на волне успеха, начнёте делать глупости. Это может принести ущерб не только вашему здоровью, но и репутации моей киностудии. А я не хочу портить реноме Barbara Films на старте карьеры. Но, – добавил я, глядя, как обиженно надуваются её губки, – об этом пункте не будет знать никто, кроме меня, вас и моего юриста, – кивнул я на сидящего третьим в нашей компании законника, который чуть склонил голову, подтверждая мои слова.

Она стала покусывать губы, а я буквально слышал, как в очаровательной белокурой головке скрипят шестерёнки. Наконец Мэрилин протянула руку, взяла поданный Parker 51 и поставила росчерки на обоих экземплярах. Юрист шлёпнул печати, один экземпляр торжественно вручил гостье, который она свернула вчетверо и убрала в ярко-красный, в цвет помады, ридикюль, второй положила в папку.

Смотрю на неё и охреневаю от того, что сейчас происходит. Сама Мэрилин Монро будет работать на меня! Мог я о таком подумать?… Хотя уже лет десять назад, становясь на ноги в Штатах, мог. Планы у меня были наполеоновские, и я их осуществлял из года в год, так что наличие Монро в моей команде по здравом рассуждении не кажется чем-то экстраординарным.