Возвращение

– Ни у меня, ни у тебя не было воспоминаний о текущем эксперименте, пока не наступил тот самый момент, когда Рид умер в капсуле и перенесся назад, туда, где ему делают татуировку. Только тогда память и сознание из предыдущего варианта развития событий, где ты пыталась разбить стекло стулом, проскользнули в этот, нынешний.

– То есть через девять лет, пятого ноября две тысячи восемнадцатого, я вдруг вспомню ту, другую свою жизнь?

– Думаю, да. Изначальная линия времени вольется в эту, и у тебя возникнут два набора воспоминаний – живой, настоящий и мертвый, призрачный.

Дождь льется по стеклу, размывая мир за ним.

– Я нужна была тебе, чтобы снова создать кресло.

– Да, это правда.

– Со своим знанием будущего ты построил в этой линии времени бизнес-империю и заманил меня неограниченным финансированием, как только я добилась первых успехов в Стэнфорде.

Слейд кивает.

– Теперь ты мог полностью контролировать процесс и использовать кресло, как сочтешь нужным.

Молчание.

– То есть ты с самого начала пристально следил за мной.

– Ну, думаю, это некоторое преувеличение…

– Извини, разве мы не на старой нефтяной платформе посреди Тихого океана, которую ты переоборудовал специально и исключительно для меня?

Слейд берет бокал с шампанским и допивает остатки.

– Ты украл у меня мою жизнь – ту, другую.

– Хелена…

– У меня был муж? Дети?

– Ты правда хочешь знать? Какая теперь разница? Ничего этого не существовало.

– Ты чудовище!

Порывисто встав, она отходит к окну и смотрит на тысячу оттенков серого за стеклом – океан вблизи и вдали, разные слои облаков, надвигающийся штормовой фронт… За последний год эта каюта все больше и больше казалась похожей на тюрьму, но никогда так сильно, как сейчас. Горячие, злые слезы текут по щекам – Хелена осознает, что сюда ее завели собственные саморазрушительные амбиции. И теперь, и тогда, в 2018-м…

Становится понятно поведение Слейда все это время, особенно его ультиматум несколько месяцев назад – подвергать испытуемых клинической смерти для более обостренного восприятия наведенного воспоминания. Тогда Хелена думала, что это чистое безрассудство со стороны миллиардера, приведшее к массовому исходу почти всего коллектива исследователей. Теперь она видит здесь тщательный расчет. Слейд знал, что они вышли на финишную прямую и ему не нужны были лишние свидетели истинного предназначения кресла – только наиболее преданное проекту ядро команды. Если подумать, неизвестно даже, добрались ли все остальные до берега…

До сих пор Хелена только подозревала, что ей может грозить опасность. Теперь она уверена в этом.

– Давай поговорим, Хелена. Не замыкайся в себе снова.

От того, как она отреагирует на откровения Слейда, скорее всего будет зависеть ее дальнейшая судьба.

– Я зла на тебя.

– Вполне естественно. Я бы тоже был взбешен.

До этого момента Хелена считала, что Слейд обладает невероятным интеллектом и мастерски манипулирует людьми, как и все акулы бизнеса. Возможно, это действительно так, однако львиной долей своего успеха и состояния он обязан всего лишь знанию будущего. И в конечном итоге ее, Хелены, уму.

Зачем Слейду снова создавать кресло? Ведь явно не ради прибыли. У него уже столько денег, власти и славы, сколько другим и не снилось.

– Ну, теперь проект завершен. И что ты планируешь делать с результатом?

– Пока не знаю. Я думал, мы вместе сможем найти ему какое-то применение.

Чушь собачья. У тебя было двадцать шесть лет, чтобы поразмыслить над этим.

– Помоги мне усовершенствовать кресло. Испытать, довести до ума. Сам не знаю, что я имел в виду, задавая тебе вопрос в первый раз и даже во второй, но сейчас ты знаешь правду. Я спрошу в третий раз и надеюсь, что ты ответишь «да».

– О чем ты? Какой вопрос?

Он подходит, берет ее руки в свои. Его лицо так близко, что она чувствует запах шампанского в его дыхании.

– Хелена, ты готова изменить мир вместе со мной?

Барри

25–26 октября 2007 г.

Войдя в дом и закрыв дверь, Барри вновь останавливается у зеркала рядом с вешалкой и смотрит на отражение более молодого себя.

Это неправда. Этого не может быть.

Джулия окликает мужа из глубины дома. Барри проходит мимо телевизора, где все еще идет матч, и сворачивает в коридор. Каждый скрип половиц под босыми ногами знаком и памятен. Миновав комнату Меган и гостевую – она же рабочий кабинет, – Барри оказывается перед входом в их с Джулией спальню.

Его бывшая жена сидит на кровати с открытой на коленях книгой. На прикроватном столике стоит чашка чая, от которой поднимается пар.

– Ты выходил или мне послышалось?

Джулия так изменилась…

– Да, выходил.

– Где Меган?

– Пошла в «Дэйри куин».

– Завтра же в школу.

– Обещала вернуться до половины одиннадцатого.

– Она знала, у кого отпрашиваться, да?