Возвращение

— Почему-то пахнет сливой… И вишней. — Вдыхала фруктовые ароматы, улавливая нотки табака, помалкивая на этот счёт. — Мне нравится. — Пригубила, желая узнать, так ли оно хорошо на вкус… Не удержавшись, допила, заедая кусочком сыра. — Крепкое… Вкусное.

— Мне тоже нравится, — заключил нотар, наслаждаясь напитком. — Значит, герр Уц, будем иметь дело с вашим поставщиком. Скажите, где я могу его найти?

— Для этого и прибыл, — покачал головой Гоблин, довольно щурясь, потягивая вино. — Плохого не посоветовал бы.

— Закусывайте. — Девушка подвинула мужчинам тарелку с брусочками сыра, кусочками холодной курицы и домашней колбасы. С ожиданием посматривала на Эриха: — Эль пробовать сейчас будешь?.. Давайте позже… Ты не забыл, что обещал мне два дня назад?

Мужчина, потирая подбородок, задумчиво уставился на собеседницу:

— Ты о чём?

— О фибуле, — напомнила она, угрожающе наклонив голову. — Только не говори, что забыл.

— А-а-а, ты об этом? А я подумал, что о вольной для этого буйвола. Её сделаю через дня два-три, — уходил от ответа, — после открытия таверны. Ты ведь не спешишь? — Уставился соловым взором на пфальцграфиню.

— Буйвола? — вмешался Корбл.

— Да, — кивнул Эрих, ухмыльнувшись и дёрнув щекой, — Вэлэри жалует купленному рабу волю.

— Это правда? — удивился Уц. — Русичу?

— Вот-вот, русу. Видели бы вы его сейчас. Быстро отошёл от… кхм… — поперхнулся кусочком сыра, — от… кхм… плётки прежнего хозяина. Ходит вразвалку, как у себя дома. Слова не сказать! Того и гляди, чтобы не пришиб ненароком.

— Непорядок, — укоризненно качнул большой головой Корбл. — Вольную, говоришь?

— Мой раб, что хочу, то с ним и делаю, — с вызовом ответила девушка, вздёрнув бровь, чувствуя, как выпитое вино даёт о себе знать. Разумнее было бы уйти немедленно. Мало ли…

— Не справилась, значит, — вздохнул Гоблин.

— Справилась, герр Уц, справилась… — успокоила мужчину. — Я вам уже говорила, что к чему. Долг платежом красен. Пусть его мать дождётся сына.

— Держи, — нотар, поднявшись, положил на стол небольшой свиток. — И не думай, что я не держу данного слова… Это не дарственная, но тоже пойдёт.

Наташа раскатала пергамент, медленно вчитываясь в ровные красивые строки расписки в получении фибулы в качестве оплаты за оказанные услуги, подписанной герцогиней фон Мидем и заверенной Фрейтом.

Обучение грамоте у старичка-писаря продвигалось на удивление споро. Желание как можно быстрее постичь грамоту средневековья, принесло свои плоды. Хоть писала и читала девушка ещё медленно, но от акцента избавиться удалось практически полностью. Чем и гордилась.

— Ну что ж, — на её лице не дрогнул ни один мускул, — очень приятно сознавать, что человек, которому доверился, оправдывает твои ожидания. — Свернула пергамент, кладя рядом с собой, улыбаясь Эриху. А мысли о возможной подделке расписки — как и её подорожной грамоты — уже тут как тут.

Он, ничуть не смущаясь, обратился к гостю:

— Герр Корбл, вы позволите Элли прогуляться со мной? Погода солнечная… Покажу ей наш сад.

Тот, пожевав губами, смерив нотара строгим взором, кивнул:

— А и прогуляйтесь… Почему же не прогуляться…

— Герр Уц, — пфальцграфиня наклонилась к нему, когда за Эрихом закрылась дверь, — Расскажите мне, пожалуйста… — Не знала, как начать непростой разговор. — У меня есть сомнения… Вы ведь знаете, что эту таверну мы — Эрих, я и Хельга — приобрели на равных условиях. Только документ о владении домом оформлен на Фрейта. Эмм… Если, не дай Бог, возникнет размолвка, как мы с графиней докажем своё участие в общем деле? Меня… в монастыре… на эту тему не просвещали.

— Свиток на дом? — удивился мужчина. — Ты хочешь сказать, что боишься обмана со стороны нотара? Я сегодня только и слышал со всех сторон: «Хозяйка велела… Наша хозяйка…» Лэвари, вся прислуга признала тебя за хозяйку. Не Эриха, не Хельгу… Тебя. И это справедливо. Вот взять меня… — он, плеснув в кубок вина и залпом осушив его, прокашлялся в морщинистый кулак. — Я не понаслышке знаю, что значит приумножать доход семьи владельца поместья, и ни разу не усомнился в том, что делаю правое дело. Но и у меня, как и у тебя нет никаких документов на владение. И что это значит? Ничего. Меня все в округе знают не только как управляющего, а и считают истинным владельцем. Право владением доказывается перед Богом и людьми. В этом славном городе многим уже известно имя Лэвари Ольес и таверна «Пять звёзд» связывается с этим именем. Не с именем Эриха Фрейта или графини Хильдегард фон Борх, а твоим именем. Сам слышал.

— Правда? Всё так просто? Если — не дай Бог — будет суд…

— Какой суд? Господь с тобой, — перекрестился Корбл Уц. — Горожане свято блюдут традиции и устои этого города. Если Эрих поступит не по чести, то никто из знати и ногой не ступит на порог заведения такого скандального владельца. Чьими руками всё здесь делается? Каждый мастеровой скажет и укажет на хозяйку: «Вот она, Лэвари Ольес, мы знаем только её, только она давала нам указания и только её мы слушали».