Возвращение

Поздним вечером, оставив Мэгги, у которой была запланирована встреча с ее новым ухажером, Соня направилась в «Эль Баррил». Она надеялась, что успеет застать Мигеля до того, как он закроется на ночь. Женщина улыбнулась про себя, вспомнив о поспешных выводах, которые сделал Джеймс, когда несколько недель назад ей пришла та открытка.

Соня добралась до кафе, когда на часах была уже почти половина двенадцатого, и она решила зайти внутрь и поискать хозяина там. По его лицу она сразу поняла, что он ее не забыл.

– Да, да! – воскликнул он. – Та самая прекрасная леди из Англии. Вы вернулись!

– Ну разумеется. И спасибо за открытку.

– Вы ее получили!

– Откуда вы узнали, как меня зовут? – поинтересовалась Соня, протягивая ему в знак приветствия руку, которую он горячо пожал.

– Мельком разглядел, когда вы подписывали открытку, – с виноватым видом признался он. – Оно и запомнилось.

– Вот как? – немало удивилась она.

Казалось, что со времени ее последнего визита он немного сдал. От столь радушного приема на сердце у нее потеплело, и Соня расположилась на высоком стуле возле барной стойки. Все остальные посетители уже разошлись.

– Приехали, чтобы еще поучиться танцам? – спросил он. – Вы ведь не прочь выпить кофе – с бренди?

Соня не успела ответить ни на один из двух вопросов, как в кувшинчике шумно забурлило взбиваемое паром молоко, и разговор пришлось ненадолго прервать.

Пока Мигель был занят, Соня встала и с нарочито невозмутимым видом прошла к фотографиям на стене. Все они висели на своих местах, там, где и прежде, – гордый матадор и рядом с ним танцовщица. Соня подошла ближе и всмотрелась девушке в глаза. Нет, она не могла быть полностью уверена. Чертами лица она напоминала женщину с той фотографии, что Соня припрятала в бумажнике, но близнецами они не выглядели. И платье на ее снимке казалось схожим с нарядами на фотографиях в рамках, но лишь отчасти.

Сзади подошел Мигель и передал ей чашку кофе.

– Нравятся вам эти фотографии, да? – спросил он.

Соня замешкалась. «Нравятся» не годилось, чтобы описать тот отклик, который они у нее вызывали, но и сказать правду Мигелю было никак нельзя. Уж больно невероятно бы она прозвучала.

– Я очарована ими, – сказала она. – Это же настоящие свидетели истории.

– Так и есть, – согласился Мигель.

– Может, оттого, что они черно-белые, – торопливо добавила Соня, – они и кажутся сувенирами из далекого прошлого. Их совершенно точно не могли сделать на прошлой неделе, так ведь?

– Все верно, не могли. На них застыло время, – отозвался Мигель. – Совершенно особый момент в истории.

Его замечание прозвучало столь глубокомысленно, что Соня почувствовала: фотографии значили для Мигеля не меньше, чем для нее. Она не могла оборвать разговор.

– Тогда уж, – обронила Соня небрежно, стараясь не выдать своего жгучего интереса, – расскажите мне, как изменилась Гранада.

Сидя за стойкой, она взяла из стеклянной чаши тоненький пакетик с сахаром и высыпала его в кофе. Мигель протирал бокалы и выстраивал их аккуратными рядами.

– Ко мне бар перешел в пятидесятых, – начал он. – Тогда в нем царило совершенное запустение, но в конце двадцатых – начале тридцатых он был популярным в городе местом встреч. Сюда заглядывали все – от работяг до университетских преподавателей. По гостям никто не ходил; все встречались в барах и кафе. В те времена туристов толком и не было, может, забредал какой лихой англичанин, наслушавшийся рассказов об Альгамбре.

– Вас послушать, прямо золотой век, – заметила Соня.

– Он и был, – сказал он, – во всей стране.

Тут Соня заметила фотографию, висящую в конце.

– Они похожи на куклуксклановцев! – воскликнула она. – Настоящая жуть!

На снимке была изображена группа из нескольких десятков человек, облаченных в белые одеяния с маленькими круглыми прорезями для глаз, в остроконечных, похожих на ведьминские шляпы наголовниках. Они торжественно вышагивали по улице, некоторые из них участвовали в несении креста.

– Это обычное для Страстной недели шествие, – пояснил Мигель, складывая на груди руки.

– Очень зрелищно, – сказала Соня.

– Именно так. Не хуже, чем в театре. Нынче развлечений навалом, но в те времена выбор у нас был небогатый, и мы эти шествия обожали. Я до сих пор их люблю. Каждый день на последней неделе перед Пасхой по городу носят эти громадные фигуры Девы Марии и Христа. Вы когда-нибудь бывали в Испании во время Страстной недели?

– Нет, не довелось, – призналась Соня.

– Задержитесь на несколько недель. Если вы никогда еще не видели пасос[31], получите незабываемые впечатления!

– Идея чудесная, – сказала Соня, – но на Пасху придется приехать как-нибудь в другой раз.

– Эти платформы со скульптурными композициями огромны, и, чтобы пронести по улицам хотя бы одну, требуется не менее дюжины мужчин. Их сопровождают другие члены церковного братства и оркестр.

Соня всмотрелась в фотографию.

– «Семана Санта, тысяча девятьсот тридцать первый год», – прочла она вслух. – Это был какой-то особенный год?

Старик помолчал.