Возвращение

Летели они порядка часа. Но одним перелётом дело не закончилось. После приземления их уже ждало два армейских бронированных «Тигра», пересев в которые они ехали ещё, где-то, минут сорок. Преодолев за это время четыре блокпоста и парочку КПП, последний из которых располагался в воротах, проделанных в высоком как бы не четырёхметровом заборе. Метров через двести после забора начались какие-то двухэтажные строения, довольно вольготно разбросанные по ограждённой территории. А потом машина, неожиданно, нырнула вниз и, въехав на довольно обширную подземную парковку, остановилась.

Генерал, ехавший вместе со Скипом, повернулся к нему и уважительно произнёс:

– Похоже, с вами будет беседовать кто-то с самого верха. Это, – он повёл подбородком, – ЗКП министра обороны. Так что вас восприняли крайне серьёзно…

Впрочем, сразу никаких разговоров никто с ними вести не стал. Их разместили, дождались пока они помоются, предложили переодеться, затем проводили во вполне гражданского вида столовую, накормив до отвала, и только потом предложили подняться в какую-то «оперативную комнату», где и оставили.

Несколько минут все пятеро сидели молча, переглядываясь друг с другом. Всем было понятно, что помещение, с очень большей долей вероятности, прослушивается, так что трепать языком ни у кого желания не было. Но и молчать, по идее, тоже было глупо. Так что, спустя минут пять Рада не выдержала:

– Лидер, а как ты думаешь… – но задать назревший вопрос так и не успела. Потому что именно в этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился… Капитан.

– Добрый день, младший лейтенант Ловченко Борис Петрович, инструктор военно-политического управления московского округа ПВО. Прошу прощения, я зашёл уточнить какие напитки и лёгкие закуски вы предпочитаете?

А Скип почувствовал, как у него запершило в горле и защипало в глазах. Капитан… учитель и друг… человек, спасший его и поплатившийся за это жизнью… ну когда они уходили от волны, вырвавшихся из центра Москвы тварей, уводя за собой свежий набор сопляков, которых Капитан очередной раз собрал под своё крыло… Нет, маг понимал, что ему нужно держать лицо. Что любая сентиментальность в этот момент – лишний инструмент давления на него. И, покажи он, что стоящий перед ним человек как-то ему дорог – это может обернуться проблемами для самого капитана. Но-о-о… так и не смог пересилить охватившую его радость и жгучее желание обнять старого друга… Который, кстати, даже не подозревал о том, что они с ним друзья.

– Толя! – прорычал маг, вскакивая на ноги.

Капитан вздрогнул. Ах, чёрт! Он же назвался другим именем… но Скипа уже понесло.

– Толя, Капитан… блин! Да ты же ничего не понимаешь! Пока ещё. Короче, я знаю, что ты – Анатолий Брагин, капитан спецназа. Какого – не помню. К тому моменту как мы встретились, это уже было не важно… Короче – мы дружили шесть лет. То есть сначала ты меня учил, а потом часто привлекал, чтобы помочь тебе обучить следующие наборы сопляков, – Скип почувствовал, как у него перехватывает горло. – Ты погиб, спасая меня. Когда мы пытались вывести из-под волны очередной набор твоей «школы». У меня на глазах… – маг со всхлипом вздохнул. Ну его реально колбасило. – Короче, ты мне сейчас, конечно, не поверишь, но мы действительно дружили. Ты мне рассказал об Ушастом, о Кате, о том, как вы познакомились ещё в школе, как ты делал ей предложение, как едва не застрелился узнав о том, что она и дети погибли… о «поджиге», который взорвался у тебя в руках, когда вы с пацанами… ай ладно – проехали. Прости за реакцию! Просто ты действительно меня спас, подорвав себя и двух «рукамечей» кислотной гранатой… – тут Скип махнул рукой и сел на место, ещё раз повторив: – Извини.

В комнате повисла ошеломлённая тишина. Где с минуту, все, в том числе и Капитан, молча пялились на Скипа, после военный тот хрипло спросил:

– Как Катя… как она… когда?

Скип смутился.

– Извини. Нет, она ещё не погибла. Она пока в Рязани. А там Врата откроются только через полгода. Да и из Рязани они сумеют выбраться. Хотя ребёнка она потеряет… ну-у-у… то есть, потеряла тогда. Сейчас, скорее всего, уже нет… А погибла через два года – когда Прорывы пошли по всей стране. В Ставрополе, у тётки… – он смущенно кашлянул и продолжил несколько более воодушевлённо. – Ну, то есть, сейчас, раз мы встретились, она уже не погибнет как тогда… я думаю.