Возвращение

Думаю, именно в тот момент во мне окончательно умерла Богдана, взбалмошная девчонка, привыкшая, что ее проблемы всегда решит кто-то другой. Теперь я была только Деей, прошедшей через ад потери любимого, брака с пугающим ее мужчиной, страха за еще не рожденного ребенка. Я была матерью и больше никем. Я понимала Орлика и даже не могла его ненавидеть: он спасал свой народ. Мой народ. Но я все равно буду до последнего сражаться за свою дочку. Если… если у меня есть хоть сколько-нибудь времени…

Я глянула на часы: до заката оставалось еще часа три. Оглянулась на Дятлова:

– Ты знаешь, где искать Теома? Этот его домик на острове?

Сашка встал, растерянно повел плечами:

– Да, примерно…

– Сможешь найти его без помощи сукра?

Дятлов тряхнул головой, собрался, взгляд стал твердым и вопрошающим:

– Найти смогу, но без сукра добираться придется едва ли не до утра. Дана, что ты задумала?

– Мне нужно, чтобы ты привел его сюда, – отчеканила я. – Точнее, в дом Вилли. И как можно скорее.

– Для чего нужно? Данка, родная, я правда не понимаю. Ты же не решила…

Кимка тоже подскочила и теперь обеими ладонями зажимала рот. В округлившихся глазах ее плескался ужас.

– Я не могу позволить убить мою дочь. Пусть она родилась мертвой, и те годы, что мы провели вместе, уже были великим подарком. Пусть она прожила тысячу лет. Наверное, Орлик вправе попросить у нее назад то, чем Гамелех не имел права распоряжаться. Орлику ведь и убивать ее не нужно – если он все расскажет Клее, она тотчас же предложит ему свою жизнь на блюдечке. Я все это понимаю и все равно буду защищать Клею до последнего вздоха.

– Я понимаю, – хрипло пробормотал Дятлов, скулы его приобрели пепельный оттенок.

– А если понимаешь, то помоги. Теперь у меня вся надежда на то, что пророчество не лжет и Теом – действительно второй всадник. Если Клея отдаст ту силу, которая поддерживала в ней жизнь, моя девочка просто исчезнет, растворится, как будто никогда и не жила на земле. Ведь у нее нет души, которая продолжит путь в других мирах. А если исполнится пророчество, то дочь вместе со мной, с Теомом, со всеми остальными уйдет в Кречет – она наполовину всадница, она должна быть с нами!

– А что будет с Властителем? – прошелестела Ким-ка. – Вообще с тем миром?

Я лишь головой покачала:

– Не знаю. Я не могу спасти всех. Возможно, если всадники покинут Таргид, расстановка сил изменится и Баал сам освободит Гамелеха. Может, они поделят освободившуюся территорию, и Навия еще тысячу лет проживет спокойно. Не знаю.

Сашка отвел меня к дивану, усадил и сказал деловым тоном без всяких эмоций:

– Ладно, с закатом я отправлюсь в Навию, к утру доставлю Теома. Что будешь делать ты?

– Постараюсь найти Орлика и выяснить, что он задумал. Не бойся, я не собираюсь вот так просто взять и положить конец всему. Сперва узнаю, для чего он похитил мою дочь.

– Ты не думаешь, что Орлик мог просчитать твои возможные действия и принять меры? Например, сделать так, что я в Навию не войду, а ты не сможешь приблизиться к Теому, окажись он даже в соседней комнате?

Я тщательно обдумала его слова.

– Нет. Орлик не знает, что Егор сумел добраться до меня и рассказал то же самое, что прежде – ему. В этом наше преимущество. И он почему-то показался на глаза Кимке и не стер ей память. Возможно, чтобы мы знали, что Клея – у него. Не зная того, что рассказал Егор, я, по идее, даже не должна особо сходить с ума. Ну мало ли, нужно ему что-то срочно обсудить с моей дочерью или перевезти ее в безопасное место.

Мы примолкли, и стало слышно, как бабушка на кухне гремит чем-то. Вроде как переставляет с места на место табурет, не поймешь. Я заставила себя встать на ноги:

– Бабуля с ума сходит, наверное, пойду хоть поговорю с ней. Сань, ты расскажи пока Кимке, что мы узнали от Егора, ладно?

Мой друг кивнул, Кимка сразу ожила, в глазах вспыхнуло любопытство. Я отправилась на кухню, по пути заглянула в материнскую комнату – мальчишка снова спал, спрятав голову под подушку.

Бабушка поставила на плиту самую маленькую из наших кастрюлек, вскипятила в ней воду и уже успела что-то всыпать, отчего вода приобрела багровый с просинью цвет. А доносившийся в комнату звук исходил от ножа, которым бабуля свирепо шинковала на разделочной доске какой-то неуступчивый корень. Один толстенький кусочек улетел аж в корзинку для хлеба и затаился там, незамеченный, – это лучше всего показывало, насколько сильно бабуля сбита с толку.

– Колдовское зелье? – спросила я, тщательно контролируя голос. А это нелегко, когда челюсти ходят ходуном.

Бабушка метнула на меня быстрый взгляд без привычной мягкой полуулыбки.

– Хотелось бы, – ответила она, – но это всего лишь укрепляющее средство. И, кажется, совершенно бесполезное, ведь дело не в твоем здоровье?

– Не, ну давление у меня в самом деле низкое. Но, бабуль…

Она тут же прекратила работать и посмотрела на меня с тревожной надеждой.

– Я же все вижу, Даночка. У тебя какие-то серьезные проблемы, так что ты и школу забросила. Но это ладно, это поправимо. А вот чем тебе помочь, не соображу никак. Расскажешь?

– Если бы я могла…