Возвращение Арсена Люпена

– При помощи ножа – да, – сказал Альтенгейм, нисколько не смущаясь. – Но мне сегодня хотелось отравить кого-нибудь и посмотреть, как это будет выглядеть.

– Однако ты неплохо выбираешь объект для своих опытов. Черт возьми – русского князя! Он подошел к Альтенгейму и сказал:

– Знаешь ли ты, что случилось бы, если бы тебе удалось отравить меня и я бы не вернулся домой самое позднее в три часа? Уже в половине четвертого префект полиции точно знал бы, что за гусь так называемый барон Альтенгейм, и еще до наступления вечера засадил бы тебя в тюрьму.

– Ба! Из тюрьмы можно удрать, – сказал Альтенгейм, – но оттуда, куда я хотел тебя отправить, не возвращаются.

– Совершенно верно, но для этого прежде всего надо меня туда отправить, а это не так-то просто.

– Достаточно было тебе проглотить кусочек этого пирожка…

– Ты так думаешь?

С этими словами он взял пирожок, разломил его и протянул половину барону:

– Ешь!

Тот с ужасом отодвинулся в сторону.

– Мальчишка! – сказал Сернин.

И спокойно, не торопясь, на глазах остолбеневшего от изумления барона он съел сначала одну половину пирожка, потом с видом человека, который ест очень вкусную вещь, другую.

– Люпен всегда готов к тому, что какой-нибудь подлец может подсыпать ему яду, – сказал он, вытирая руки. – Но запомните, барон, Люпен бесстрашен и неуязвим. Помните короля Митридата?

III

Они увиделись снова в тот же вечер. Князь Сернин пригласил барона Альтенгейма отобедать в кабаре «Ватель», в обществе одного поэта, музыканта, капиталиста и двух красивых артисток из «Комеди Франсез». На следующий день они завтракали вместе в Булонском лесу, а вечером встретились в опере.

И так они виделись каждый день в течение недели. Казалось, что они не могут жить друг без друга. Они вместе веселились, пили дорогие вина, курили великолепные сигары. На самом же деле они жестоко и упорно следили друг за другом, ожидая благоприятной минуты: Альтенгейм – чтобы уничтожить Сернина, Сернин – чтобы уничтожить Альтенгейма. Они оба чувствовали, что развязка близка и что один из них скоро должен погибнуть.

Однажды они остались одни в саду клуба на улице Камбон. Это было как раз то время, когда в июне уже наступают сумерки, в клубе начинаются обеды, но из вечерних игроков еще никого нет. Они прогуливались по лужайке, окаймленной густым кустарником, за которым была каменная стена с маленькой дверью. Вдруг во время разговора с Альтенгеймом Сернин почувствовал, как голос барона становится неуверенным. Взглянув на него сбоку, Сернин заметил, что Альтенгейм держит правую руку в кармане пиджака и его рука судорожно сжимает рукоятку кинжала.

Великолепный момент! Решится ли он? Выпрямившись и заложив руки за спину, Сернин ожидал нападения. Барон замолчал, и они тихо шли рядом.

– Да бей же! – нетерпеливо воскликнул князь, прерывая молчание. Он остановился и обернулся к своему спутнику.

– Ну, чего же ты ждешь? Бей! Теперь или никогда! Никто тебя не увидит, ты скроешься в эту дверь. И до свидания, никто ничего не видел… Ведь ты же сам это подстроил, привел меня сюда. Чего же ты ждешь? Ну, бей!

И он вплотную подошел к барону. Последний стоял весь багровый.

– Мокрая курица, – засмеялся Сернин. – Никогда из тебя ничего порядочного не выйдет. Хочешь, я скажу тебе правду? Ты боишься меня. Да-да, мой милый, со мной ты никогда не уверен, какой оборот может принять дело.

Он не успел закончить, как почувствовал, что кто-то схватил его сзади за шею и тянет назад. Сернин видел поднявшуюся руку с блеснувшим лезвием ножа. Рука опустилась и ударила ножом в грудь князя. В тот же момент Альтенгейм бросился на него, и они покатились по лужайке. Борьба продолжалась не более тридцати секунд. Оставив поверженного Альтенгейма, Сернин вскочил и кинулся за черной тенью, скрывшейся за маленькой дверью, но услышал, как дважды щелкнул замок. Открыть дверь не было возможности.

– Ах, мерзавец, – выругался Сернин. – Только попадись мне! В тот же день я совершу свое первое убийство. Но если только…

Он повернулся и успокоился; нагнувшись, стал собирать кусочки кинжала, сломавшегося во время удара.

Альтенгейм лежал, охая.

– Ну что, барон? Тебя удивляет, что я жив? Все просто. Надо только носить небольшой стальной нагрудник, и тогда можно плевать на любые кинжалы, даже на твоего черного товарища, потому что он наносит удар всегда в грудь. Вот, посмотри, что осталось от его игрушки… Осколки!

Он протянул Альтенгейму руку:

– Ну, вставай, барон. Я приглашаю тебя обедать. И не забывай, мой друг: Люпен бесстрашен и неуязвим.

Он прошел в помещение клуба и, оставив за собой стол для обеда, сел на диван, думая: