Возвращение Артемиды

Через двадцать минут Салис уже стоял на чердаке старого девятиэтажного дома. Оперативники неспешно и вдумчиво осматривали место происшествия.

На стропиле висел молодой землянин, лет восемнадцати, с бритой головой, в камуфляжной форме. Под ногами в высоких шнурованных ботинках, чуть в стороне, в опилках валялся пустой деревянный ящик.

— Приветствую, Лоун, — сказал инспектор.

— Здравствуй, — ответил Салис. — Что тут у вас? — Похоже, самоубийство. Следов борьбы нигде не видно.

Салис подошел к покойнику. На лбу, точно над переносицей, слегка виднелось серо-синее пятнышко, сильно похожее на синяк.

— Снимаем.

Три законника подошли к покойнику. Салис отошел на два шага назад.

— Подождите, — сказал Салис.

Он пододвинул под ноги землянина деревянный ящик и перевернул его, поставив на торец. Носки ботинок косо смотрели в опилки и были сантиметров на десять ниже верха ящика.

— Мы проверяли, — сказал инспектор. — Получается в самый раз.

Соглашаясь Салис качнул головой.

Покойника сняли со стропил и положили на кусок целлофана. Медэксперт, хрупкая миниатюрная фербийка, со светло серебристой кожей, принялась осматривать труп. Салис взял в руки ящик и, повертев его, недоверчиво надавил на дощечки большими пальцами рук. Дощечки охотно поддались, глаза Салиса шарили по опилкам в поисках неизвестно чего.

— Вот записка, — инспектор протянул половину тетрадного листа в клеточку.

На нем размашистым почерком на фербийском языке было написано: «Встретимся в аду». — В нагрудном кармане лежала.

— Еще что-нибудь нашли? — спросил Салис.

— Шприц. Использованный. В нем остатки героина.

— Наркоман повесился после дозы? — Салис удивленно приподнял брови.

— Такое бывает, — заметила медэксперт. — Эйфория наркотического опьянения.

Салис подошел к покойнику и, сдвинув рукав, оголил его руку. Возле локтевого сгиба темнели шесть точек от уколов.

— Что говорят жильцы, соседи? — спросил Салис, повернувшись к инспектору.

— Хороший мальчик. Всегда здоровался, ни разу не слышали, чтоб он гнусно выражался. А что стриженный, так это даже гигиеничней. В дурных компаниях не болтался. Бабушкам у подъезда не грубил.

— Какого черта он здесь делал? — пробурчал Салис, возвращаясь к тому месту, где только что висел труп.

— Смерть наступила приблизительно в час — в три ночи, — дала заключение медэксперт.

— Да еще в два часа ночи? — Знал бы прикуп, жил бы у моря, — выдохнул инспектор. — Ты заберешь у нас это дело? — Нет. Давайте сами, — успокоил Салис. — Только… — Салис замолчал.

— Что только? — Как зовут вашу красавицу? — Ливея.

— Ливея, подойдите к нам, пожалуйста.

Ливея оставила покойника и подошла к Салису.

— Попробуйте встать на этот ящик. Только осторожно! — предупредил Салис.

Ливея, ничего не понимая, поставила изящную ножку на ящик и осторожно начала переносить на него центр тяжести.

— Он не выдержит, — заметила Ливея.

— Пусть не выдержит. Сломайте его.

Ливея удивилась еще раз и повторила попытку. Дощечки прогнулись, затрещали и, в конце концов, хрустнули. Ливея ойкнула и отпрянула в сторону.

— А покойничек-то потяжелей будет, — заметил один из законников. Инспектор задумался.

— Ливея, — сказал он, — ты сможешь сказать, следы от уколов свежие или им уже несколько дней? — Смогу, — ответила Ливея. — Только не здесь, а в лаборатории.

Салис двинул ногой в опилках и почувствовал как будто что-то задел. Он надел резиновую перчатку, нагнулся, рукой расшевелил опилки и извлек на свет Божий зажигалку. Стальную, бензиновую, матового цвета, какие любили носить земляне. На зажигалке, на русском языке, была выгравирована надпись.

«Со щитом или на щите». Инспектор выглядывал из-за спины, но сказать ничего не решался. Салис повертел зажигалку в пальцах, пару раз крутанул колесико.

Пламя вспыхивало мгновенно. Затем повернулся к инспектору.

— Еще раз здесь все проверьте, — сказал он, опуская зажигалку в протянутый пластиковый пакет. — Хорошо проверьте. Как только будут готовы данные экспертизы, позвони мне. Зажигалку я заберу на время. Проконсультируюсь.

По дороге в управление имперского сыска из головы Салиса не выходила сделанная на зажигалке надпись. Вариантов, объясняющих ее, было много, но один, подсознательно вставал на первый план.

После возвращения из леса Шальшок тут же занялся проверкой: какое отношение мог иметь труп найденный в лесу к тем преступлениям, что они расследуют? Начал Монлис с того, что проверил все заявления о пропавших без вести землянах за последние три недели. Работа, кропотливая, монотонная, требующая большого внимания. В результате по приметам подходил только один человек.

Некто Игнатюк, 38 лет, русский. На Фербис прилетел двадцать два года назад.

Других вариантов не было и Шальшок поехал к его родственникам.

Дверь открыл высокий, подтянутый мужчина, лет сорока. Спортивные штаны с полосками по бокам, застиранная футболка с надписью «Хочу в СССР» на груди, шлепанцы. На голове начинающая расти залысина.

— Здравствуйте. Имперский сыск, инспектор Шальшок.

— Здравствуйте, — сдержанно ответил хозяин квартиры. — Проходите.

— Вы Андрей? — Да.