Возвращение Артемиды

— Кто бы мог нам помешать уйти? — усмехнулся Саша. — Там же одни школьники

переростки.

— Так то оно так, но… они могли вызвать подкрепление. В конце концов,

попытаться запугать. Затеять склоку, а если бы поняли, что перевес на

нашей стороне, то убежать.

На светофоре вспыхнула стрелка, Саша включил первую передачу и Фаэтон

тронулся с места.

— Нет, Мишка, они не бегают. Под Альвероном бритоголовые люди авторитетные.

А блондинчик не дурак. Кто мы и откуда они не знали. Отношения с сектантами,

мафией и имперской безопасностью у них накатанные. Зачем искать себе неприятности?

Если мы случайно забрели, то тем более ничем навредить не сможем. А если

не случайно, значит, нас можно будет и в другой раз подкараулить. А для

начала справки навести, кто мы и зачем. Всех без разбору убивать — хлопот

много.

— Но Вадимов… если это он их предупредил…

— А что он знал? Мало ли что мы ему наговорили. Нет, отец, здесь дела

серьезные. Можешь считать, что под Альвероном еще одно государство. А

у каждого государства, есть своя политика.

Доставив приятеля домой, Саша поехал к Салису. Возле управления имперского

сыска Мокшин заглушил машину, и из ближайшего телефона-автомата позвонил

инспектору. Салис пообещал через пятнадцать минут спуститься. Мокшин купил

в киоске тройку имперских газет, пару земных журналов и, оставив дверь

открытой, примостился на переднем сидении Фаэтона.

Салис появился спустя сорок минут, — оперативное совещание, в городе за

неделю ограбили четыре ювелирных магазина. Полковник стучал кулаком по

столу, говорил, что мэр давит ему на шею и требовал принять меры. Срочные

и решительные. С какой стати мэр заинтересовался ограблениями ювелирных

магазинов, было неясно, но так или иначе, Салис вместе со всеми сидел

и слушал речь начальства.

— Извини, задержали, — сказал Лоун, плюхнувшись на правое сидение и протягивая

руку.

— Наша служба и опасна и трудна, — с издевкой пропел Мокшин очень дремучую

песенку Русских законников.

— Давай отъедем немножко.

— Что так? — поинтересовался Саша, захлопнув дверцу и вставляя ключ в

замок зажигания.

— Да взяли мы тут одного, бритоголового. Нам сообщили, что он был рядом,

когда твоего приятеля ножом пырнули. Ну… мы его в клетку. И ты представляешь,

через три часа проверка из сената. Нас с Шальшоком чуть под статью не

подвели за нарушение прав переселенца на Фербисе, а то, что у него штык-нож

за ремнем был, как бы и не важно. Пришлось отпустить… Вот здесь останови.

Вечером мы к нему домой, чтоб все по закону, а мать говорит, что он второй

год здесь не живет.

— Да, занятная история, — оценил Мокшин. — Кто-то вас сдал. А может, Шальшок…

— Да ты что! Нет… В этом я уверен. Но какого черта бритоголового приехали

выручать аж из сената?! И у меня такое ощущение, что сегодня к вечеру

мы поедем осматривать труп.

— Значит, он что-то знал. Кто вам его сдал?

— Доброжелатель. Телефонный звонок дежурному. Можно сказать, что мы с

Шальшоком поехали ради галочки. Проверить сигнал и отрапортовать.

— Для меня новости есть?

— Значит так. Всего я выписал шесть убийств. Четыре в центре, в пределах

Вечного города, и два в районе старых имперских дач. Все земляне. Но… — Салис наморщил лоб, — я думаю это не суть важно. Двое убитых с окраины

и трое в Вечном городе — служба эксплуатации водоканалов Альверона. Убиты

в рабочее время, на рабочем месте.

— Напоролись на кого-то или что-то увидели… А шестой?

— Снова землянин. Синцов Виталий Григорьевич. Он начал компьютеризированние

нацистской организации и вообще затеял реорганизацию структуры управления.

Был весьма неглупым человеком, с претензией на лидерство. Тех пятерых

зарезали штык-ножом. Как я понимаю, — это вроде ритуал у бритоголовых.

Синцова же убили выстрелом в голову из пистолета. Не в затылок, а в лоб.

— Ты хочешь сказать, что в случае с Синцовым это была не казнь, а … ну

не знаю, скажем столкновение.

— Точно. В деле есть справка из архива легиона, что в тот период у них

как раз началось что-то вроде переворота внутри организации. Ну, переворот

это, конечно, громко сказано. Синцов захотел отделиться. Создать свою

партию и так далее. Собрание проходило под Альвероном. Кляйер без колебаний

и объяснений застрелил Синцова как только тот заявил об отделении. Эффект

был колоссальным. Распри мгновенно прекратились.

— Кляй-ер. Кляй-ер, — дважды повторил Саша. — Очень знакомая фамилия.

М-м-м-м-м, никак не могу вспомнить.

— Кляйер — правая рука их фюрера Тейлора. Джефри Тейлор. Вот у кого реальная

власть.

— С выстрелом в голову все ясно. А что же с остальными?

— С остальными непонятно. Никаких зацепок. Не были, не состояли, не привлекались.

Перед законом Фербиса чисты.

— Ну не забавы же ради их прирезали?!

— А почему нет? — спросил Салис. — Может, молодые львы тренировались?

— Или их «вязали кровью».

— Возможно. Но более реальным мне представляется другой вариант. — В этот

момент глаза Салиса засветились огоньком. Стало ясно, что эта версия ему

очень нравиться. — Представь себе, слесаря занимаются плановым ремонтом

труб или просто осмотром, и совершенно случайно становятся свидетелями