Возвращение Бессмертного

– Не-е-ет! – завыла баба. Она подползала на коленях, пытаясь схватить его за руку; он отдёргивал, не давая приблизиться. – Царевич, умоляю, не надо. Пощади! Иван… Ваня… Ты же знаешь меня, ты же не забыл! Ради батюшки… ради отца… Умоляю, не губи!

Конечно, Иван её знал. Катерина Изместьева, в девичестве Катя Бескова, служила горничной у его матери и после её смерти была какое-то время приближена к отцу. В недолгий период между смертью матери и женитьбой на Марье Катю видели несколько раз в спальне отца. Потом появилась Марья, и Катю отослали в Порхов, выдав замуж за молодого перспективного воеводу.

– Катерина, встань! – он произнёс это настолько безучастно и отстранённо, что даже сам удивился. Она мотала головой, отказываясь; два семиградца по знаку Радько подняли её под руки, рывком поставив перед царевичем. – Изместьев нарушил присягу, Изместьев предал престол. Из страха, жадности или глупости – неважно. Если допускать такое и не карать, царство развалится за неделю. И семья тут ни разу не оправдание, ты уж прости. Отец казнил бы его так же, как и я.

Иван посмотрел на залитое слезами, сохранившее ещё остатки былой красоты лицо Катерины и махнул рукой. Она завыла, повиснув на руках семиградцев; её пришлось выволакивать. Дети (Иван вспомнил, как их зовут, – Варя и Митя) заплакали; их увели вслед за матерью, грубовато, но беззлобно подталкивая в спину.

– Повесить! – бросил царевич и уже не смотрел, как Изместьева вздёргивают на ноги и вытаскивают во двор.

– А ты, – он повернулся к Кудеяру, – ты мне ещё пригодишься. Повезло тебе, что догадался не трогать Остея. Убил бы – и висел бы рядом с Изместьевым.

Кудеяр хищно ухмыльнулся. Он вёл себя на удивление дерзко и бодро для человека, потерявшего только что захваченную крепость и попавшего в плен, но Иван был готов к этому. С Кудеяром ещё будут проблемы, но казнить его нельзя. Что бы ни говорил про себя Кудеяр, для Соловья он представляет изрядную ценность и при определённых раскладах его можно будет обменять на кого-нибудь из Скаль-Грайских.

Стремительный рейд царевича, возвращение Порхова под власть короны и показательная казнь Изместьева произвели впечатление в округе. Города и крепости Гребня посылали гонцов в Порхов, наперебой заверяя царевича в своей полной лояльности и готовности стоять за Волхов до последнего. Иван отправлял гонцов обратно со своими людьми, снабжая их обширными полномочиями, вплоть до смещения местных воевод и градоначальников.

Посланцы Соловья теперь перехватывались отрядами семиградцев и местных гарнизонов и отсылались в Порхов. Под руку Ивана склонился даже отдалённый и вечно мятежный Рогатый Калач, который, строго говоря, был городом не Гребня, а степи и присягал не Волхову, а Скальному Граю. Но Иван не стал церемониться и отправил Прохора с Финистом и тремя сотнями бойцов привести Калач под свою руку. Главное сейчас было не дать Калачу перейти под Соловья, поэтому на один день Финист был отозван с поисков, чтобы представлять Скаль-Грайских на переговорах с Калачом.

Прохор с Финистом справились, успешно отстояв Калач, и Скаль-Грайский опять был переброшен на восток. День за днём он бороздил просторы степи и низовья Живой реки, но и мальчики, и Колобок, как сквозь землю провалились. Финист приходил в отчаяние и всё чаще подумывал о том, чтобы тайком прорваться в Скальный Грай.

Иван едва отговорил его. Соловей, потеряв мальчишек, Кудеяра и прочих посланцев, ничего не добившись на Гребне и вообще нигде, сейчас злой как чёрт, и совершенно не стоит рисковать сейчас ни своей жизнью, ни жизнью княжеского семейства. Пока Соловей заинтересован в их безопасности, но кто знает, что будет, если его спровоцировать.

Финист, скрепя сердце, согласился. Но Иван видел, что он вылетает уже без особой охоты, явно потеряв надежду найти мальчиков. Он и сам терялся в догадках, где они могут быть. Его дозоры, которые он рассылал по степи от Рогатого Калача до Речных Холмов, тоже ничего не давали, раз за разом возвращаясь с пустыми руками.

Иван гнал от себя мысли, что мальчишки уже мертвы и догнивают в каком-нибудь овраге. Колобок бы не допустил этого; уж в крайнем случае прибежал бы с сообщением. Но где же они тогда, куда пропали? Порой он вслед за Финистом приходил в отчаяние. Ему нужно было в Волхов, к Лике, к Марье, спасать страну от разорительных налётов Елены. А он вместо этого занимается поисками неизвестно чего неизвестно где.

Он остался в доме Изместьева. Катерина, похоронив мужа, надела чёрный вдовий платок и заперлась у себя, не показываясь никому на глаза. Пятнадцатилетнюю Варю и двенадцатилетнего Митю царевич приглашал за свой обеденный стол. Подростки не смели отказываться, но угрюмо супились и поддерживали разговор неохотно. Иван иногда пытался объяснить им, почему казнил Изместьева, но получалось не очень, и он отстал. В их глазах он отныне убийца отца, и этого не изменить. Иван быстро понял это и смирился.

* * *

В один из дней Финист вернулся ещё засветло и изрядно взбудораженный.

– «Соловьята» в Нижнем Волоке! – сообщил он встревоженному царевичу.