Возвращение Бессмертного

– А Лиза? – спросил Никита. – Лиза что-нибудь сказала?

– Нет, ребята, – качнул головой Шмидт, тяжело облокотившись о стол, – и с Лизой пока всё глухо. Что у вас?

– То же самое, – хмуро ответил Никита. – Молчит. Я не я, и лошадь не моя. Вообще непонятно, на что он рассчитывает?

– Что конкретно он вам сказал? Как объяснил ситуацию?

Никита коротко пересказал ему разговор с Бессмертным.

– Ну вот, ты сам всё и сказал, – резюмировал Шмидт, когда Никита закончил. – Ваше слово против его. Объективных данных нет. Тела тоже. Непонятно вообще, что произошло. За такое дело ни один прокурор не возьмётся.

– У нас похищение ребёнка! – воскликнула Маргарита.

– Нет, никакого похищения не было, – спокойно ответил Шмидт. – Мать сама просила Бессмертного забрать сегодня сына, я проверял. Мальчишка сел в машину добровольно, вы сами сказали. Никаких следов насилия. – Шмидт развёл руками. – Не было похищения.

– А пропажа человека?

– Опять же – какая пропажа? Кто возьмётся за это? Три человека под присягой скажут, что мальчик пропал в колодце. Обстоятельства будут разниться, но не суть. Суть в том, что у нас нет обвиняемого. Точнее, есть, но… при известном раскладе под статью может пойти как Бессмертный, так и вы оба.

Это Никита с Маргаритой уже понимали. Им хватило ума не указывать Шмидту на то, что под статью может пойти и он. Не в этом сейчас было дело.

– Хороший адвокат развалит это дело на раз-два, – продолжал Шмидт. – А если мы раскроем карты, то ещё и повесит всё это на нас. Деньги у Бессмертного есть, адвоката он найдёт. Нет, ребята, по процедуре мы его не возьмём.

– Что же делать, Леонтий Васильевич? – растерянно спросила Маргарита.

Шмидт тяжело поднялся.

– Пора мне самому побеседовать с Бессмертным, – сказал он, забирая папку и выходя из кабинета.

* * *

Шмидт сидел напротив Бессмертного и вынимал из папки распечатанные фотографии. Маргарита с Никитой стояли позади него в разных углах комнаты, скрестив на груди руки и безмолвно наблюдая за происходящим.

– Алексей Иванович Бессмертный. – Шмидт по очереди касался разложенных снимков. – Василий Васильевич Коновалов. Андрей Константинович Рейнер. Сергей Валентинович Павлов. Как предпочитаете к вам обращаться?

– Меня зовут Алексей Бессмертный. Сколько себя помню. Давайте остановимся на этом.

Бессмертный выглядел спокойным и невозмутимым. Он посмотрел на часы, повернув руку, и снова поднял взгляд на Шмидта. Шмидт усмехнулся.

– Хорошо. А кто тогда на этих фотографиях?

– Понятия не имею, – Бессмертный пожал плечами.

– На всех них один и тот же человек. До невероятности похожий на вас.

– Вполне возможно. Но что с того? Мало ли в мире похожих людей. Или фотошопа.

– Действительно, – хмыкнул Шмидт. – Может, и впрямь я зря загоняюсь. Уж простите, работа такая. – Он выложил фотографию в Кёнигсберге. – Вы, видимо, и в Восточной Пруссии не были никогда.

– Ну почему же? – Бессмертный мельком взглянул на фото. – В Калининграде я был пару раз. В четвертом году, кажется. И в семнадцатом.

– А в сорок пятом? – Шмидт смотрел на Бессмертного с лёгкой усмешкой, открыто признавая, что слова сейчас ничего не значат.

– Ну как бы я мог это сделать, генерал? – Бессмертный слегка развёл закованные в наручники руки. – Мне же не сто лет, в конце-то концов?

– Очевидно, – Шмидт опять хмыкнул, сложил фотографии, постучал, выравнивая края. – А в 91-м вы не могли быть в Москве?

– Может, и мог, – Бессмертный посмотрел на часы. – Не уверен, что помню, где был тридцать лет назад.

– В августе 91-го? Сложно было бы забыть это время. Я вот прекрасно помню 19 августа, и где был, и что видел. И могу поклясться, что видел тогда вас на Лубянской площади. Нет?

Бессмертный молча смотрел на Шмидта. Если он и понимал, к чему ведёт генерал, то не показывал вида. Никита с Маргаритой не понимали. Надо было брать Бессмертного за грудки, выкладывать козыри, устраивать очную ставку, колоть, пугать, стращать. Чего тянет, чего миндальничает с ним?! Время уходит, а время играет на Бессмертного. «Тоже мне, Порфирий Петрович!» – бесилась в душе Маргарита, которой сдерживаться было труднее всего.

– Более того, и вы видели меня, и мы даже перекинулись парой слов, – продолжал Шмидт. – Не помните, Бессмертный? Я-то тогда был моложе, стройнее. У меня ещё были волосы и не было усов, морщин и этого жира на пузе.

– Простите, не помню, – Бессмертный виновато улыбнулся. – Я даже не уверен, что был тогда в Москве. Скорее всего, где-нибудь в лагере, на каникулах.

– Да? – Шмидт усмехнулся. – Возможно, я что-то и перепутал, но, клянусь, человек тот был точь-в-точь вылитый вы. Такое ведь невозможно, правда?

Бессмертный развёл руками, словно считая ниже своего достоинства доказывать очевидное. Шмидт опять усмехнулся, убрал фотографии и достал из папки распечатки страниц.

– Что ж, тогда закроем тему и пойдём дальше. Вот это вот вам знакомо?

Даже стоящие по углам комнаты Никита с Маргаритой заметили, как явственно напрягся Бессмертный. Он сжал губы, настороженно разглядывая страницы, которые Шмидт раскладывал перед ним. Потом поднял взгляд, спросил отчётливо севшим голосом: