Возвращение блудного папы

Вот это уже обнадеживает! Она же не из простого любопытства спрашивает. Хочет меня увидеть. Точно, хочет.

“Рядом с твоим домом”, - написал я.

И замер над телефоном, затаив дыхание. Следующее сообщение может быть решающим… Пригласит меня Мышка или пошлет?

“Заходи”, - прочитал я.

И возликовал.

“Надо поговорить”, - прилетело вдогонку.

Поговорить? Нет, неправильно. Нам обоим нужно совсем другое… И я уверен, мне удастся тебя в этом убедить.

Дверь мне открыла Света, но из-за ее спины высовывался любопытный носик Сони.

Я, вроде бы, должен был испытать разочарование — она дома, у нас с Мышкой ничего не будет. Но вместо этого в груди разлилось тепло. Я рад был видеть эту маленькую разбойницу!

— Ты еще не спишь? — спросил я.

— Я пью чай, — заявила она. — А ты хочешь чаю?

— Очень хочу.

И малявка повела меня на кухню.

Указала на стул, с деловым видом достала чашку, схватилась за чайник.

— Соня! — в дверях появилась Мышка. — Я же просила тебя не трогать горячий чайник!

— Я тебе помогу, — вскочил я.

Мы с Соней разлили чай, нарезали рулет с повидлом, она положила мне сахар и размешала. Обычно я пью без сахара, но ладно. Выпью сладкий. Насколько я успел посчитать, у меня там ложки четыре. Не пожалела!

Она такая смешная, эта Соня! Сосредоточенно пыхтит, с серьезным видом строит из себя хозяюшку.

А Мышка так странно на нас смотрит… Не могу понять выражение ее лица.

Сидит, притихшая, в уголке, таращится на нас. И, я не знаю, кажется мне или нет… Наверное, кажется. Не могут у нее на глазах блестеть слезы!

Нет для этого никаких причин.

Соня расспрашивала меня про Захара. Переживала, что он не выздоровеет до субботы.

— У него уже нет температуры. Послезавтра будет как огурец, — успокоил ее я.

— А дашь пострелять из лука?

— Конечно! Расстреляем баклажаны, как и планировали. Если мама разрешит.

Я снова посмотрел на Мышку.

Она ничего не сказала. Просто махнула рукой. Я так понял, разрешила.

А потом она встала и вышла из кухни.

Да что с ней такое?

— Почитаешь мне книжку перед сном? — спросила Соня.

— Ладно.

Так, малышка укладывается спать… Это обнадеживает! Мы с ее мамой можем немного пошалить. Интересно, на двери ее комнаты есть защелка?

Все. Сказка прочитана. Если бы меня попросили ее пересказать — я бы не смог. То ли принцесса откусила голову трубадуру, то ли принц вышел замуж за дракона, то ли всех их замочил злой король.

— Спокойной ночи, — Мышка стоит в дверях, улыбается Соне. — Понравилась сказка?

— Вообще-то Алекс не очень хорошо читает. Одним голосом.

— А как надо? — поинтересовался я.

— Надо разными!

— Я не умею…

— А мама умеет.

— Повезло тебе с мамой.

Мы с Мышкой выходим, она закрывает дверь. Мы идем на кухню.

Я кладу руку ей на талию и притягиваю ее к себе.

Она отстраняется, но я не уступаю. Наклоняюсь, целую ее в висок, скольжу губами по щеке, задерживаюсь на шее, рядом с аккуратным ушком. Я еще в прошлый раз заметил, что здесь у нее очень чувствительная точка.

Мышка немного обмякает в моих руках. Уже не такая напряженная. Но еще не так расслаблена, как мне бы хотелось.

Жаль, она не в том развратном халатике. На ней мягкие домашние штаны и футболка. И лифчик. Прижимаясь к ней, я чувствую ее грудь. Но не могу почувствовать соски. И, тем не менее, я абсолютно уверен: они затвердели.

Она хочет меня. Ее дыхание сбивается, когда я опускаю руку ниже и сжимаю ее округлую попку.

— Нам надо поговорить, — хрипло шепчет она.

— Обязательно поговорим.

Я целую ее в губы. Этот ежевичный вкус… Он ядреным хмелем ударяет мне в голову. Я уже не слышу, что там щебечет Мышка. А она что-то щебечет.

Стискиваю ее так, что она издает слабый стон. Сажаю на стол, чтобы ее губы были ближе к моим. А ее ноги обхватили мои бедра.

Я не отрываюсь от ее губ, хотя она пытается вырваться. Я прижимаю ее к себе, положив ладонь на хрупкую шею. Мой язык проникает в ее горячий рот, мой младшенький яростно ему завидует…

И тут Мышка как цапнет меня своими маленькими острыми зубками!

Больно! И обидно.

— Я же сказала: не надо! — пыхтит Мышка, толкает меня в грудь, пытается слезть со стола.

Ерзает, доводя младшенького до цугундера.

— Ты серьезно? — спрашиваю я.

— Абсолютно.

Мне сейчас очень трудно остановится. Почти невозможно. Хочется просто продолжить, невзирая на ее сопротивление. Оно меня только распаляет!

Я уверен: в процессе Мышка распалится тоже. И, даже если сейчас не хочет — очень скоро будет стонать в моих руках и просить еще…

— Отпусти меня, — говорит Мышка.

И я ее отпускаю. Наступив на горло младшенькому.

— Ты женат, — выпаливает Мышка. — И я не буду с тобой спать, пока ты не разведешься.

— Развод будет только через две недели!

— Вот тогда и приходи.

— Через две недели я уеду…

— Я тебя не держу.

Говорит совершенно спокойно, без эмоций. Как будто ей все равно. Но я не могу поверить, что это так.

Блин, что за натиск? Что за давление?

Мышка вынуждает меня принимать какие-то решения… Я не хочу никаких решений!

Я просто хочу ее.

22

Алекс

Мы так и не попили пива с Кириллом. А, значит, не поговорили о Мышке.