Возвращение блудного сына

Менее чем через месяц Рауль снова возвратился в Гавану. Здесь он должен был у всех на глазах сойтись со своей землячкой и возлюбленной Мартой Дельгадо Санчес, и уже вместе они должны были проделать то же самое в Гаване, но гораздо глубже, шире, дольше, эффектнее и эффективнее.

Марта Дельгадо Санчес из города Сантьяго-де-Куба якобы «давно перевелась» в аспирантуру Гаванского университета, в котором стала преподавать студентам «марксизм-ленинизм».

Теперь следом за нею сюда же последовал и влюблённый в неё, переведшийся за нею следом из того же Восточного университета Сантьяго-де-Куба, Рауль Хоакин Мендес.

Главное для них теперь было внедриться в среду диссидентской учащейся молодёжи – потенциальных беглецов с Кубы, коих было немало.

Гаванскому университету в городском районе Ведадо в прошлом году исполнилось двести шестьдесят лет со дня основания. Он вообще был одним из первых в Западном полушарии. На четырнадцати факультетах по двадцати шести специальностям в нём обучалось около шестидесяти тысяч студентов.

В нём велось преподавание и на русском языке.

Раулю предстояло работать на факультете философии и истории, где Марта, как стажировавшийся в СССР преподаватель, уже завоевала себе некоторый авторитет и уважение коллег и студентов.

Она засветилась там своим вольнодумством, поэтому постепенно сошлась с группой студентов-диссидентов, в которую со временем вошёл и Рауль Хоакин Мендес.

И теперь она, и он – преподаватель и её верный аспирант – говорили своим студентам не только одну правду, без недомолвок и необоснованного исторического оптимизма, но и прямо признавали не только трудности, но и с осторожностью – ошибки социалистического строя и кубинского руководства во главе с Фиделем Кастро.

В скором времени они так увлеклись этим процессом, углубились в интересные проблемы, что невольно стали подумывать в будущем и о защите диссертаций на свои темы в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

Совместная работа и забота об одном общем важном деле естественным образом окончательно сблизили Марту и Рауля. Действительно влюбившимся друг в друга с первого взгляда, им совершенно не трудно было играть роль влюблённых.

Теперь понятно, почему моё руководство предупреждало меня, чтоб я не влюбился в неё! – на практике ощутил Рауль.

Более того их взаимная любовь в самом скором времени материализовалась и в совместное проживание.

Конечно, инструкции запрещали сотрудникам ПГУ вступать в интимную связь. Но уж очень хотелось! Тем более, вдали от дома и парткома, вдали от каких-либо глаз и ушей, после долгого воздержания!

– «Ну, как не порадеть родному человечку?! Ну, как же не дать однополчанину?!» – шутила счастливая Марта-Мария после первой «брачной» ночи.

Постепенно она разглядела всё тело своего возлюбленного. Оно чем-то поразило её. Теперь ей стало казаться, что она кое-что уже где-то видела, причём совсем недавно. Ощущение «déjà vu» не покидало её.

Рауль явно напоминал ей кого-то, из тех немногих, с кем она уже делила постель. Вскоре она поняла, что его лицо, фигура и особенно глаза, напоминали Платона, которого она всё ещё иногда вспоминала.

А когда она увидела его волосы сзади, справа на затылке, растущие вверх, «словно корова языком слизала», и особенно аналогичные родинки на щеке и ягодице, то её сомнения почти полностью развеялись, и она стала понимать, что это очень может быть его сын, хотя по возрасту это и не совсем подходило. Или же это младший брат.

Более того, молодые, как и никто другой из их родственников, так и не знали, что по какому-то фантастическому стечению обстоятельств они являются родственниками, но, правда, лишь в восьмом колене.

В Советском Союзе мало кто занимался составлением своих родословных, и не только из родственников, выходящих за седьмое колено, но даже и из самых ближайших родственников.

А ведь это увлекательное занятие могло дать исследователю неожиданную информацию и богатую пищу для размышлений.

При засылке любого агента-нелегала Управление кадров КГБ СССР, вместе с управлением «К» собственной контрразведки ПГУ, как можно глубже изучали генеалогическое древо своего, выезжающего за рубеж, сотрудника. Целью этого изучения было «обрубание и зачистка концов», дабы не дать разведке противной стороны предоставить своей контрразведке хоть какую-нибудь ценную информацию с родины разрабатываемого ими нашего сотрудника разведки.

В случае с Марией Александровной Кожемякиной и Вячеславом Платоновичем Гавриловым-Кочетом всё было бы ничего, но их генеалогическими древами, к счастью или к несчастью, занимался один и тот же сотрудник. И он может быть ничего бы и не заметил, если бы не странное название одной из деревень Челябинской области – Травники. Увидев его в другом генеалогическом дереве, сотрудник сличил их «ветви», обнаружив родство двух этих сотрудников.

Оказалось, что Мария Александровна Кожемякина являлась четвероюродной бабушкой Вячеславу Платоновичу Гаврилову-Кочету, то есть родственницей в восьмом колене.