Возвращение Бьортнота, сына Бьортхельма

Поэт, создавший "Битву при Мэлдоне", по-нимал это, хотя на строки, в которых он выражает свое мнение, обычно обращают недостаточное внимание или замалчивают их со-всем. Данный выше перевод этих строк, как мне представляется, точно передает их силу и скрытый в них смысл, хотя больше известен перевод Кера, который звучит так: "...Then the earl in his overboldness granted ground too much to the hateful people" ("...Тогда эрл, в своей чрезмерной смелости, уступил слишком много земли ненавистным врагам)[8]. Если разобраться, эти слова представляют собой суровую критику, пусть вполне уживающуюся с лояльностью и даже любовью. Тот же самый поэт вполне мог написать хвалебную песнь к похоронам Бьорт-нота, во всем подобную плачу двенадцати вождей по Беовульфу; но и эта песнь вполне могла бы кончиться, как и старшая из поэм, на зловещей ноте -- ведь "Беовульф" заканчи-вается словом lofgeornost[9] -- "более всех же-лавший славы".

На протяжении сохранившегося фрагмента автор "Мэлдона" так и не разработал темы, за-данной строками 89 -- 90, хотя, если бы поэма содержала какой-либо формальный конец и за-ключительное восхваление (а так, по-видимому, и было, так как совершенно очевидно, что по-эма вовсе не является наброском на скорую руку), эта тема тоже, по всей видимости, дол-жна была бы обрести завершение. Однако если поэт действительно склонен был критиковать действия Бьортнота, его рассказ о героизме "хеордверода" много теряет в остроте и трагизме, если эту критическую ноту недооценивать. Кри-тическое отношение поэта к происшедшему во много раз усиливает впечатление, которое про-изводит на читателя стойкость и преданность воинов Бьортнота. Их делом было терпеть и умирать, а не задавать вопросы, хотя поэт, опи-сывающий битву, вполне мог понимать, что во-еначальник совершил грубую ошибку. Для сво-его положения они проявили поистине высший героизм. Ошибка властителя не освободила их от выполнения долга, и в душах тех, кто сра-жался рядом со старым вождем, не ослабела любовь к нему (что особенно трогательно). Более всего волнует душу именно героизм люб-ви и послушания, а не героизм гордости и своеволия, и только первый героизм героичен по-настоящему. Так ведется испокон веков -- от Виглафа, которого прикрыл щит родича[10], до Бьортвольда в битве при Мэлдоне и до Балак-лавы,-- пусть даже героический опыт в послед-нем случае и заключен в стихах не самых луч-ших, вроде "Атаки легкого эскадрона"[11].

Бьортнот был не прав и поплатился за свое безумие жизнью. Но это была аристократиче-ская ошибка -- или, лучше сказать, ошибка аристократа. Не "хеордвероду" было судить его; возможно, большинство дружинников и не на-шли бы за ним никакой вины -- ведь они и сами были благородного происхождения и не чуждались рыцарской бравады. Но поэты стоят выше издержек рыцарского духа и даже самого героизма; если они исследуют подобные случаи достаточно глубоко, то "настроения" (mods) ге-роев и цели, на которые они ориентируются, могут вопреки даже воле самого поэта оказаться под вопросом.