«Возвращение чудотворной» и другие рассказы

Правда, после всех этих перемен жители Ершовки отчего-то перестали ходить в Троицкую церковь. Некоторые, наиболее набожные, в выходные уезжали молиться в Двинск. А кое-кто и вовсе, как говорится, забыл дорогу к храму. Впрочем, отец Михаил не обращал на это внимания. В самом деле, стоит ли жалеть об ушедших? Разве много было проку от этой нищей деревенщины? Приезжие горожане куда богаче и щедрее. Так что он не прогадал, пригласив к себе отца Гермогена. Точнее сказать – даже выгадал.

* * *

Миновало лето, а за ним и осень уже приблизилась к концу. Накануне Михайлова дня, когда отец настоятель праздновал свои именины, к нему в гости, как обычно, приехал из соседней епархии его старый семинарский товарищ, протодьякон Иоанн.

Провинциальный храм в Подмосковье. Соврем. фото

– Здравствуй, здравствуй, дружище! – раскатистым басом приветствовал он отца Михаила, заключая его в свои могучие объятия. – Ну, как поживаешь? А я тебе подарок привез. Ты, помнится, всегда любил читать святых отцов…

Отец Михаил холодно принял от протодьякона пухлый томик, пробежал глазами надпись на обложке: «Творения Святителя Иоанна Златоуста», и, не говоря ни слова, положил книгу на комод. Отец Иоанн нахмурился, но промолчал. Потому что за плечами у него были долгие годы службы в соборе, убедившие его в справедливости поговорки: не всякую правду сказывай…

– Кстати, Ваня, тут ко мне летом отец Гермоген приехал, – поделился новостью отец Михаил. – И теперь живет у меня. Видишь ли, Владыка его под запрет отправил… ну, да ладно… нет худа без добра. Смотри-ка, что он мне сегодня подарил. Росный ладан. Греческий. Пахнет-то как! Не то, что наш… дешевка. А вот еще – погляди. Наперсный крест. Серебро с перламутровой инкрустацией… дорогая вещь. Тоже греческий… разве наши так сделают? Как раз под мое новое облачение… вот, взгляни, какая красота… золотое шитье, ручная работа… монашки из Покровского монастыря вышивали. Ну как, нравится? Эх, разве я прежде мог себе такое позволить? Спасибо отцу Гермогену – надоумил, как нужно жить. Да что с тобой, брат? Нездоровится, что ли?

– Прости, отче, – ответил отец Иоанн, отводя взгляд. – Просто… я немного устал с дороги.

Впрочем, наутро протодьякон, похоже, уже оправился от усталости. И сослужил отцу Михаилу во время праздничной Литургии. А под конец службы возгласил ему многолетие так громко, что в церковных окнах жалобно задребезжали стекла. Что до архимандрита Гермогена, то, по благословению отца Михаила, в тот день он произнес пространную проповедь на свою излюбленную тему: «не собирайте себе сокровищ на земле…» (Мф. 6, 19). По мере того, как он говорил, старый протодьякон все сильнее хмурился… но опять не сказал ни слова.

После Литургии состоялась праздничная трапеза, куда были приглашены лишь особо важные гости, все из духовных чад отца Гермогена. Разумеется, на самом почетном месте восседал именинник, а справа от него – отец архимандрит. Место слева досталось высокопоставленному сотруднику областной администрации и его супруге, с недавних пор зачастившим в Троицкий храм и осыпавшим обеих батюшек своими благодеяниями. Отцу Иоанну отвели место в конце стола. Однако, похоже, на протодьякона снова накатила вчерашняя усталость, потому что, чем оживленнее и развязнее становилась застольная беседа, тем больше он хмурился и временами исподлобья поглядывал на отца Гермогена. Возможно, потому, что тот, перепив лишнего, пустился рассказывать церковные анекдоты на свою излюбленную тематику: про глупых прихожан и находчивых батюшек, которые ловко и умело стригли своих «словесных овец». А отец Михаил, развалившись на стуле, со снисходительной улыбкой внимал его болтовне…

После трапезы, дождавшись ухода гостей, протодьякон наконец-то нарушил молчание:

– Слушай, брат, – сказал он отцу Михаилу. – Зачем вы так делаете?

– Кто «вы»? – недоуменно воззрился на него отец Михаил.

– Ты с отцом Гермогеном, – пояснил протодьякон. – Так нельзя делать…

– Ты это о чем? – удивился отец Михаил. – Что мы такого делаем?

– Зачем он людям это внушает? Ну, чтобы последнее вам отдавали… А сам потом смеется над ними… А ты ему это позволяешь.

– А-а, вот ты о чем… – небрежно бросил отец Михаил. – И что ж в том плохого, что народ нам деньги жертвует?

– Он же их Богу жертвует, а не вам, – не унимался протодьякон.

– А не все ли равно, кому? – пожал плечами отец Михаил. – Испокон веков священнодействующие питаются от святилища, и служащие жертвеннику берут долю от жертвенника[12]. Как пастухи кормятся от стада. Помнишь, как Апостол Павел писал: «если мы посеяли у вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?» (1 Кор. 9, 11). Господь нас к нищете не призвал. Опять же, правду говорят: хоть деньги и склока, а без них плохо. Я ведь прежде еле концы с концами сводил. Не знал, чем за электричество заплатить, на что для храма дров купить, в старых ризах служил. Да спасибо отцу Гермогену! Научил, как нужно жить. Вот и зажили!