«Возвращение чудотворной» и другие рассказы

Впрочем, отец Андрей вовремя пресек полет своей разыгравшейся фантазии. В самом деле – что за нелепость: разве какая-то там рыба может страдать от невозможности побыть одной? Это удел лишь людей. Пусть другие твердят о пресловутой «роскоши человеческого общения». А ему сия роскошь опостылела. Потому-то он так рад сейчас идти по двору еще погруженной в сон обители. Можно было уехать отсюда еще вчера вечером. Ведь монастырский священник, отец Стефан, попросивший отца Андрея заменить его на день, уже вернулся из города, куда ездил по каким-то неотложным делам. И сегодняшнюю Литургию он будет служить сам. Так что отца Андрея ничто тут не задерживало. Но все-таки он решил повременить с возвращением домой и остался в монастыре на ночь. Именно ради возможности насладиться предрассветной тишиной и одиночеством. Такого счастья ему не выпадало давным-давно…

Новодевичий монастырь. 1890 г. Худ. Алексей Саврасов

Отец Андрей служил священником уже почти четверть века. Он пришел в Церковь в тот переломный 1988 год, когда казалось, будто вернулись времена князя Владимира Святого, тысячу лет тому назад крестившего Русь. Тогда многие люди, отродясь не слышавшие ни о Боге, ни о вере, вдруг с изумлением узнали, что рядом с ними существует целый мир, о существовании которого они даже не подозревали – мир Православия. И, что таить, многие из нас в те годы впервые ступили на пресловутую дорогу к храму просто из желания поглядеть – каков он, этот загадочный мир? Именно так и произошло с врачом Андреем С-вым, ныне – иереем Андреем. Впервые придя в церковь из любопытства, он остался в Церкви навсегда.

Надо сказать, что в тогда в провинциальных храмах было еще не так много молодежи. Поэтому в Христорождественском соборе, куда повадился ходить Андрей, его появление не прошло незамеченным. Вдобавок настоятель, отец Максим, сразу узнал в юном прихожанине врача из того самого терапевтического отделения, где он два раза в год, а в последнее время и чаще, лечил свою стенокардию. Кто из пациентов не любил интеллигентного, участливого молодого доктора, лишь год назад окончившего мединститут и еще не успевшего озлобиться и заменить служение больным на обслуживание оных? Но отец Максим не зря слыл человеком дальновидным. И орлиным оком умудренного житейским и духовным опытом протоиерея он прозревал за шумихой юбилейных торжеств по случаю 1000-летия Крещения Руси открытие новых приходов, возвращение когда-то отнятых храмов и постройку новых… иначе говоря, то обилие жатвы при малочисленности делателей, о котором некогда говорил Своим ученикам Спаситель (Мф. 9, 37)… Неудивительно, что приложил все усилия, дабы убедить врача Андрея Ивановича С-ва стать из врача телесного – врачом духовным. То есть священником.

Отец Максим добился своего. Спустя три года после прихода Андрея в Христорождественский собор тамошний хор пропел ему аксиос. Возможно, его рукоположили бы и раньше. Если бы не проблема выбора спутницы жизни, которая встает перед многими будущими батюшками. Ведь не зря говорится: жениться – раз, а после плакаться – век… Увы, скромность Андрея сыграла с ним дурную шутку: за два с лишним года пребывания в Церкви он так и не успел приглядеть себе невесту среди молоденьких прихожанок. Но в то же время наотрез отказывался от монашеского пострига и заманчивой перспективы отправиться возрождать недавно открытый в двух днях езды от города мужской монастырь, а впоследствии – и возглавить его. Оставался еще целибат… Однако отец Максим при одном упоминании о нем презрительно фыркал и ехидно шипел: «целибат – цель на баб»[29]… В итоге старому протоиерею пришлось не только воцерковлять, но еще и женить свое по-интеллигентски робкое и нерешительное духовное чадо. После долгих поисков на соседних приходах он нашел Андрею невесту: набожную, хозяйственную девицу, которая просто горела желанием выйти замуж за будущего батюшку.

А затем сам обвенчал их. Потом Андрея рукоположили: сперва во диакона, а через три месяца – во иерея. И оставили служить в городе, в кладбищенском Ильинском храме, где как раз в это время освободилось место второго священника.

Вскоре прихожане полюбили отца Андрея так же, как когда-то пациенты. Тем более, что, надев вместо белого халата черную рясу и сменив больницу на «духовную врачебницу» – Церковь, в душе он оставался все тем же добрым, участливым доктором Андреем С-вым. Цветы тянутся к солнцу, а люди – друг к другу. Вот и к отцу Андрею за советом, за беседой, да и просто за добрым словом, потянулись, пошли, повалили прихожане, а особенно – прихожанки Ильинского храма: от старушек до юных девушек. А со временем по всему городу прошла молва об обходительном, участливом батюшке… мог ли он знать, какой бедой все это кончится для него? Однако именно так и случилось.