«Возвращение чудотворной» и другие рассказы

Итак, я поверил в существование Бога. И (к чему лукавить?) очень гордился тем, что дошел до этой истины. Тем самым оказавшись умнее других людей (да-да, я рассуждал совсем как тот Евангельский фарисей: «Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди…»). В итоге я остановился на признании того, что Бог есть, не сделав ни одного шага навстречу Ему. Впрочем, разве именно так не поступают многие люди, считающие своей величайшей заслугой то, что они поверили в существование Всевышнего? И убежденные – за это Он обязан осыпать их всевозможными земными благами Увы, мало верить, что Бог есть – надо еще и жить по вере в Него. Но это я понял позднее…

Тем временем меня в очередной раз вызвали в Михайловск к генералу Бурмагину. Как я решил, для очередного нагоняя. Увы, обжегшись на молоке, дуют и на воду. Беда поджидала меня совсем не там, откуда я ее ожидал…

* * *

Напрасно я опасался начальственного гнева. Меня вызвали в Михайловск исключительно по служебным делам. И я вздохнул спокойно – пронесло. А после беседы с генералом Бурмагиным зашел к своим бывшим сослуживцам. Выпили чайку, поговорили о том о сем. После этого один из них, майор Сорокин, первый штабной сплетник (и, как поговаривали, еще и стукач) отвел меня в сторону и заговорщическим тоном произнес:

– Вот что, брат. Хочу я тебя по секрету предупредить кой о чем. Не стал бы расстраивать, а все-таки лучше, чтобы ты правду узнал. Как-никак, тебя касается…

Насторожился я. Неужели опять замполит на меня генералу донес? Или что-то другое случилось?

– О чем это ты? – спрашиваю. – Давай, не темни, говори, что произошло? А он в ответ:

– Да, лучше бы тебе этого не слышать. Сочувствую, искренне сочувствую. Но увы, это чистейшая правда. Об этом все наши давно знают, только тебе не говорят – жалеют. А я считаю, что лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Для меня истина превыше всего. В общем, жена твоя…

И когда он закончил, бросился я к себе домой… все правдой оказалось. Инна нашла себе другого. А я-то думал, с чего это она ко мне так охладела! Впрочем, что ее винить – рыба ищет, где глубже, человек – где лучше. Вот, как видно, и встретила она свое счастье… и я оказался третьим лишним. А третий, как поется в песне, должен уйти. Вот я и ушел. Собрал кое-какие свои вещи, поцеловал сына и ушел. Навсегда.

* * *

Вернувшись в часть, я целиком погрузился в дела насущные. Тем более, что их было, как всегда, невпроворот: учения, строевая подготовка, замена техники… Вдобавок, и о подчиненных надо было позаботиться. Особенно о солдатах. Каково им, совсем еще мальчишкам, служить на краю света, вдали от дома? Не зря ведь сказано – солдатская служба – веселое горе. Вот и старался я сделать так, чтобы они служили, да не тужили… сам горя нахлебался – научился людей жалеть… В итоге моя часть вскоре превратилась, как говорится, в образцово-показательную. Хотя я этим нисколько не гордился. Потому что просто исполнял свой служебный долг: не за страх – за совесть.

Надо сказать, что за всеми этими делами я перестал думать о Боге. Только, если люди о Нем и забывают, то Он о них всегда помнит. Не прошло и семи лет после того, как наш замполит донес генералу Бурмагину, будто я потакаю религиозной пропаганде в части, как у нас в военном поселке построили церковь. Причем инициатива ее постройки исходила (вы не поверите!) от того самого замполита.

* * *

Здесь следует вам объяснить, что тогда было уже начало девяностых годов. И совсем недавно в нашей стране широко отпраздновали тысячелетие Крещения Руси. После чего по радио и телевидению стали транслировать церковные песнопения, призывать к покаянию, к поиску «дороги к храму». А в газетах и журналах начали появляться статьи о возрождении храмов и монастырей и фотографии, на которых рядом с членами правительства стояли представители духовенства. И наш ушлый замполит, смекнув, куда и откуда ветер дует, поспешил, так сказать, стать из Савла Павлом[31] и принялся убеждать жителей нашего поселка (прежде всего, офицерских жен) что им просто необходим православный храм. Поскольку, как только он будет построен, все их житейские и служебные проблемы разрешатся в одночасье. Ведь вон как хорошо жили люди в былые времена – и земля плодоносила, и люди не болели, и у каждого мужика в сундуке золотые червонцы водились, и… короче, только что реки медом и молоком не текли… а все почему? Да потому, что в каждом селе тогда храм стоял, а в городах были они на каждой улице. И если построим мы у себя храм, настанет у нас не житье, а благодать.

Народ ему поверил. Еще бы! Ведь кто не мечтает жить без проблем? От них, как говорится, не застрахован ни рядовой, ни генерал… И пошли по нашему поселку пересуды да толки: мол, хорошо бы выстроить здесь православный храм. Да только разрешит ли командир?.. Кто его знает…

Когда же дошли эти разговоры до меня, задумался я: что делать? И надумал обсудить вопрос о храме с народом. Пусть все открыто выскажутся – нужна им церковь или нет, а там видно будет. Созвал офицерских жен и работников поселка и спрашиваю их: